Донья Уррака. А что?
Брат Бартоломе. Да так... Я приберегал его на ночные бдения для поддержания слабой плоти моей... а настоятель заметил корзину... Разумеется, пришлось его попотчевать... Братия тоже пожелала вкусить понемножку... И теперь у меня ни капли.
Донья Уррака. Не печальтесь, досточтимый отец. На днях пришлю вам еще корзиночку. Я так рада, что мое вино пришлось по вкусу!
Брат Бартоломе. Себя-то не обездольте.., Сознаюсь, однако же, что вино сие премного лучше прочих врачует грешную плоть мою... Будете вы сегодня исповедоваться?
Донья Уррака. Как хотите. Я желала бы до пятницы получить отпущение грехов.
Брат Бартоломе. Хорошо. Пока я допью стаканчик, подумайте о грехах ваших, а затем покайтесь мне во всех прегрешениях, содеянных вами за эту неделю.
Молчание.
Итак, дитя мое, вы готовы?
Донья Уррака. Да, отец мой.
Брат Бартоломе. Ну, так приступим. Преклоните колена — вот на эту подушку. Так. Поближе ко мне... поближе! Прекрасно!.. Достаточно ли мягка подушка для ваших коленок, дитя мое? Удобно ли вам?
Донья Уррака. О да! Мы можем начать, когда вам угодно.
Брат Бартоломе. Дайте мне вашу ручку... Сколько времени я вас не исповедовал?
Донья Уррака. Я думаю, отец мой, это было... в субботу.
Брат Бартоломе. Так!
Донья Уррака. Я рассердилась на горничную за то, что она слабо меня зашнуровала.
Брат Бартоломе. Так!
Донья Уррака. Увидев в церкви офицера в синем мундире с красным кантом, я отвлеклась и уже не внимала богослужению с подобающей набожностью.
Брат Бартоломе. Так!
Донья Уррака. Осуждала некоторых подруг моих.
Брат Бартоломе. Так!
Донья Уррака. Что же еще? Да, вот: я слишком привязана к моей болонке; может быть, истинной христианке это и не пристало?
Брат Бартоломе. Да, уж это напрасно, дитя мое! Ваша собака так плохо воспитана, что не далее как позавчера укусила меня за ногу. До сих пор больно. Поборите привязанность вашу и дайте ей сто ударов плеткой.
Донья Уррака. Ах, отец мой, пощадите бедняжку!
Брат Бартоломе. Ну, дайте пятьдесят!
Донья Уррака. Бедная собачка просто... просто не узнала вас.
Брат Бартоломе. Но она постоянно рвет мне сутану... Впрочем, и то сказать — неразумное животное... Не давайте ей три дня сахару, только и всего.
Донья Уррака. Бедная собачка!
Брат Бартоломе. Еще что?
Донья Уррака. Еще... Ах да, отец мой!.. Что, муха — постное?
Брат Бартоломе. Муха? То есть как?
Донья Уррака. Боюсь, что я нечаянно проглотила муху в шоколаде. Потом-то я спохватилась, но было уже поздно.
Брат Бартоломе. А какая муха? Тощая или жирная?
Донья Уррака. Совсем крошечная.
Брат Бартоломе. Ну, тогда постное. Маленькие мухи, которые родятся в воде, — это постное. Вот большие, которые родятся в воздухе, то скоромное... Но я боюсь, дитя мое, как бы вы не забыли иной грех, горше прежних.
Донья Уррака. Я, досточтимый отец?.. Но...
Брат Бартоломе. Да, да. Что же вы мне не рассказываете?.. А?..
Донья Уррака. О чем?
Брат Бартоломе. О доне Пабло.
Донья Уррака. О доне Пабло?.. Я?..
Брат Бартоломе. Да, совершили ли вы вновь с доном Пабло тот грех... о котором...
Донья Уррака. Но... я...
Брат Бартоломе. Ах, дитя мое, я вижу ясно, что это случилось!
Донья Уррака. Я... я не могла перед ним устоять... Я все время думала о страданиях святой великомученицы Агнесы... Но я не смогла, как святая Агнеса... Я не смогла перед ним устоять... Иначе... он что-нибудь сделал бы над собой... Разве его удержишь?.. Он такой горячий!..
Брат Бартоломе. Дурно! Очень дурно! Чаете ли вы по крайней мере направить его на стезю истинную?
Донья Уррака. Пока еще не отчаиваюсь.
Брат Бартоломе. Надо смирять себя, дочь моя, надо смирять себя!..
Донья Уррака. О, я согласна на все епитимьи, какие вы только захотите на меня наложить!
Брат Бартоломе. Прежде всего не пускать на порог дона Пабло.
Донья Уррака. Ах, отец мой!.. Разве нет другого средства? Я убеждена, что мне удастся достучаться до его сердца... Я уже давно собиралась принести в дар вашей церкви серебряные подсвечники, которые вам прошлый раз так понравились.
Брат Бартоломе. Пресвятая богородица да вознаградит вас! Centuplum accipies...[4] Воистину, жертва — путь к смирению... но... все же...
Донья Уррака. Я их завтра же отошлю в обитель.
Брат Бартоломе. Ну, хорошо... Вы одумаетесь... Подождем немножко... Только каждое утро читайте десять раз «Отче наш», и десять раз «Богородицу», и семь... нет, десять раз вечером и семь утром.
Донья Уррака. Слушаю, отец мой, ни одного дня не пропущу.
Брат Бартоломе. Погодите, дитя мое, мне нужно еще кое-что у вас спросить. В этом сильно заинтересованы церковь и государство, — я полагаю, вы можете избавить их от великой опасности.
Донья Уррака. Я? Иисусе, Мария! Да я на все пойду!
Брат Бартоломе. В городе ходит по рукам тайно отпечатанный памфлет...
Донья Уррака. Можно мне встать?.. Вы ведь кончили свою исповедь?
Брат Бартоломе. Да, дитя мое.
Донья Уррака встает.
Ходит по рукам памфлет под названием Откройте глаза... что это вы покраснели?
Донья Уррака. Я? Покраснела?.. Это занавеска отсвечивает.
Брат Бартоломе. Самое для нас главное — узнать, кто автор, и мы подозреваем... Что же вы смутились?..
Донья Уррака. Ничуть.
Брат Бартоломе. Мы подозреваем дона... дона Пабло.
Донья Уррака. Дона Пабло? Как же, станет он писать памфлеты! Плохо вы его знаете! Чтобы дон Пабло стал писать памфлеты? Да ему в жизнь свою не написать памфлета, клянусь вам! Прежде всего он слишком верный слуга его величества, чтобы писать пасквили на его правительство.
Брат Бартоломе. А почем вы знаете, что там говорится о правительстве государя нашего короля?
Донья Уррака. Да вы сами только что сказали.
Брат Бартоломе. И словом не обмолвился.
Донья Уррака. Значит, я ошиблась.
Брат Бартоломе. Но если бы автор был он, вы наверняка знали бы об этом?
Донья Уррака. Конечно.
Брат Бартоломе. И вы настолько правдивы, что этого бы от меня не скрыли?..
Донья Уррака. Да. Будь тут хоть капля истины, вы бы уже знали все.
Брат Бартоломе. Расположение, коим пользуется у его величества семья дона Пабло, не дает нам права арестовать его без явных улик, как мы поступили бы со всяким другим.
Донья Уррака. Но какие у вас основания приписывать именно ему этот памфлет?
Брат Бартоломе. Как вам сказать! Известная связь между тем, что я слышал от вас о его религиозных убеждениях, и некоторыми фразами, на которые я наткнулся в этом его сочинении.
Донья Уррака. Так других улик у вас нет?