– Сделка? Вот, значит, каков был ваш брак?
– Как любые отношения. Всегда все сводится к одному: чего ты стоишь для кого-то другого. Как ты думаешь, чего ты стоишь для того, кто в Театральном округе правит бал… – ее губы скривились, – буквально?
– Вам-то какое дело? – обиделась Джульетта.
– Честно? – Мачеха невозмутимо встретила ее взгляд. – Никакого. У меня две дочери – мне есть о ком волноваться. Но говорю тебе, Джульетта: там тебя ничего не ждет. Твоя мать мертва. Умерла много лет назад.
– Вы не знаете наверняка, – сказала Джульетта. – Он же врал как дышал.
– Дело не в твоем отце. Женщины не уходят. Матери не уходят. Это мужчинам уйти легко. – Она в упор посмотрела на Джульетту. – Скажи мне, ты правда думаешь, что он бы тебя взял, будь у него выбор?
Подразумевалось, что это больно. Может, боль и была, где-то в потайной глубине, но Джульетта столько всего обернула вокруг этой старой боли, что едва ее слышала.
– Мы не знаем, что случилось, – сказала она. – Может, это планировалось ненадолго.
– Тогда почему он говорил, что она умерла?
– Он много чего говорил.
Возможно, он говорил, что будет любить тебя вечно.
Взгляд Клэр затвердел, будто она поймала эту невысказанную мысль.
– Это да, – сказала она. – Говорил. Но ты правда думаешь, что, будь у него шанс не растить ребенка, он бы им не воспользовался?
Джульетта подняла на нее глаза:
– Считая и остальных его детей?
Та изобразила ледяную улыбку:
– Скорее всего. Однако он остался. Кто еще мог себе позволить с ним возиться? – Она помолчала, как будто размышляла над вопросом. – Может, в итоге он бы и ушел. Но женщины – нет. Женщины остаются. Матери остаются. Они делают все, чтобы защитить своих детей. – Что-то мелькнуло в ее лице, и она тряхнула головой. – Ты будешь носиться со своими фантазиями, что бы я ни сказала. – И она протянула руку. – Письмо.
– Нет. – Джульетта стиснула пальцы. – Я его сохраню. И остальное.
Прежде она никогда открыто не бросала вызов мачехе, но мысль о том, что она не принадлежит – никогда не принадлежала – этому миру, придала ей смелости. Мгновение они смотрели друг на друга, а потом Клэр пожала плечами:
– Ладно. – И кивнула на письма стряпчих. – Но эти я заберу.
Джульетта отдала ей всю стопку; руки тряслись. Победа должна была принести триумф, но казалось, будто едва она дотянулась до того, на что можно опереться, как все рухнуло. Джульетта сама не поняла, как так вышло, что она опять смотрит на мачеху и спрашивает:
– И что теперь?
Клэр натянуто улыбнулась:
– Я над этим работаю.
С. Л. Корран
История и архитектура Театрального округа Лондона
Впервые опубликовано в 1942 году
Ф р а г м е н т
Архитектура Театрального округа сложна, как и Шоу, которое скрыто в его сердце. Принято считать, что Округ состоит из двух полусамостоятельных районов – внутреннего и внешнего, также известного как Окраины. Внутренний по большей части охватывает все улицы, расположенные под центральным куполом. Граница Окраин уже давно спорный вопрос, как и сущность их взаимоотношений с внутренним районом и агломерацией метрополии снаружи.
Фасадная стена Округа представляет собой отдельно стоящую конструкцию из крупных, тщательно ограненных блоков, по дуге отходящую от главных ворот в обоих направлениях. Через промежутки от основания до центрального купола высятся стальные фермы. Посвящение на ферме справа от ворот увековечивает память о строительстве купола и фасадной стены под руководством великого британского инженера Изамбарда Кингдома Брюнеля[2], который также руководил ремонтом фрагментов существующей крыши и ее расширением до новой внешней стены. По всеобщему мнению, изначально
господин Брюнель не выказывал склонности браться за эту задачу, но в конечном итоге был убежден. Точные суммы, о которых шла речь, никогда не раскрывались, но общеизвестно, что вознаграждение позволило господину Брюнелю завершить самый дорогой его сердцу проект – подвесной мост Клифтон.
Если смотреть с фасада, ничто не указывает на то, что грандиозное сооружение не опоясывает Округ целиком. Однако, как и многое другое в Вольнице Южных Святых, это иллюзия. Если идти вдоль насыпи в любую сторону, можно увидеть, что фасадная стена тянется по дуге лишь до определенного предела, а затем сливается с окружающей мешаниной зданий. За стеной располагается широкий проспект с магазинами, кафе и барами, предки которых – лавки и аттракционы, лепившиеся между ферм на заре истории Округа. В стиле и материалах этих зданий мало общего, а некоторые конструкции оставляют впечатление, будто от коллапса их удерживают лишь старания многих поколений неумелых рук.
2