Кроме того, Адольф Алоизович выступил ещё и как провидец — нарисовав весьма суровую картину будущего в том случае, если мир не будет заключен: «Продолжение нынешнего состояния дел на Западе немыслимо. Скоро каждый день будет требовать новых жертв… Национальное благосостояние Европы будет развеяно снарядами, а силы каждого народа истощены на полях сражений… Одно совершенно ясно. В ходе всемирной истории никогда не было двух победителей, но очень часто только проигравшие. Пусть народы, которые придерживаются того же мнения, и их лидеры дадут сегодня свой ответ. И пусть те, кто считает войну лучшим средством разрешения проблем, оставят без внимания мою протянутую руку».[3]
Протянутая рука была оставлена без внимания. Хуже того, западные союзники, не слишком переживая о разгромленной Польше (в конце концов, «мавр сделал своё дело — мавр может уходить»), начали разработку стратегического плана по сырьевому удушению Германии — найдя в её народном хозяйстве самое слабое место.
Этим местом была ЖЕЛЕЗНАЯ РУДА.
Никакую современную войну решительно невозможно вести без нефти и стали; если с нефтью немцы всё же как-то выкручивались (не в последнюю очередь — благодаря инновационному решению топливной проблемы: в 1939 году четырнадцать гидрогенизационных заводов выдали на-гора 3.895.000 тонн топлива, полученного из угля), то производство стали требовало поставок железной руды — каковой в Германии практически не было. Вопрос с нею решался сугубо импортом — причём в первую голову из Швеции; и импорт этот постоянно рос (ещё бы ему не расти — выплавка стали в Германии увеличивалась едва ли не в геометрической прогрессии!). Если в 1929 году ввоз железной руды составлял 15, 8 миллионов тонн, то в 1939 году — уже 22, 1 миллиона тонн. Это позволило Германии выплавить в 1938 г. 23, 3 миллиона тонн стали.
Начавшаяся война серьезно ограничила ареал поставки железной руды в Рейх — из списка поставщиков выпали Франция (23 % довоенного импорта), Испания, Алжир, Марокко и Бразилия. Это серьезно сказалось на производстве стали в Германии — если в августе 1939 г. месячная выплавка стали там превышала 2 миллиона тонн, то к февралю 1940 она упала до 1,6 миллиона, то есть на 20 %. Но это было не смертельно — пока существовал канал поставки руды из Швеции, немецкая металлургия могла дышать спокойно.
В 1938 году импорт Третьим рейхом этого стратегического сырья из Швеции составлял 9 миллионов тонн, покрывая 41 % потребностей германской металлургической промышленности в руде. С учётом же высокого процента содержания чистого железа в шведской руде, можно утверждать, что 60 % немецкого чугуна выплавлялись из руды, импортированной из Швеции[4]. В 1939 году этот импорт вырос едва ли не на 20 % — и далее до самого апреля 1945 года не снижался ниже уровня в 1.2 миллиона тонн ежемесячно (16–18 миллионов тонн в год). Немцы понимали, что, оборвись эта линия снабжения железной рудой — и с любыми надеждами на победу в войне можно распрощаться — воевать будет нечем.
Но ещё лучше это понимали англичане…
Руководство Великобритании поздней осенью 1939 года ничуть не считало, что Германия «выиграла первый тайм», разгромив Польшу — отнюдь, в Лондоне полагали, что ситуация держится ими полностью под контролем. Да, немцы умудрились за неделю до начала войны нейтрализовать и даже в какой-то степени записать в свои союзники Советский Союз — но в целом время играло против Германии: с каждым днем силы западных союзников нарастали (на военные рельсы переводилась экономика Британской империи — а это полмиллиарда человек и 2/3 всей Ойкумены), силы же Третьего рейха помаленьку уменьшались (содержать четырехмиллионную армию для девяностомиллионной страны весьма и весьма накладно!). Посему все призывы Гитлера сесть за стол переговоров и миром закончить эту войну британцами холодно игнорировались. К тому же в их руках (как им казалось) находилась та самая пресловутая игла из русской народной сказки — на конце которой была смерть Кощеева (пардон, Гитлера). Стоило им перерезать поставки шведской руды в Рейх — и всё, шах и мат! А перерезать их для Великобритании не составляло никакого труда — достаточно было занять норвежские порты, куда по железной дороге доставлялась шведская железная руда с месторождений Кирунавара и Галливаре — и дело в шляпе! Правда, у немцев существовал резервный вариант доставки этой руды, маршрут по Балтике — но он был намного хуже (к тому же в Ботнический залив могли заходить лишь рудовозы водоизмещением до 5.000 тонн), да и никто бы не помешал англичанам, высадившись в Норвегии, заодно оккупировать и шведские железорудные месторождения — войск шведских там практически не было, а моральные аспекты подобного нарушения чужого нейтралитета британский кабинет волновали ничуть не более, чем кабинет германский (а может, и поменее).