Моррисон молча продолжал смотреть на него.
— Und bei welchem Regiment haben Sie gedient?[18] — выпалил Хертер.
Я вмешался.
— Ради Бога, никакой он не немец, он француз и еле-еле говорит по-английски.
А ведь это я убедил Моррисона, всего несколько часов назад, что, мол, хватит ему выдавать себя за другого. Моррисон покачал головой и с усталым видом промолвил:
— Я англичанин, меня зовут Моррисон, это я привез сюда драгоценности.
Хертер машинально сделал три шага вперед и остановился, несколько пригнулся и направил на Моррисона пистолет. И спросил, почти не веря в возможность положительного ответа:
— Это вы, — подчеркнул он последнее слово, — украли их у его превосходительства?
Моррисон молча кивнул.
Хертер трижды выстрелил ему в живот.
И я бросился на Хертера. «Люгер» переметнулся на меня, но я ударил по нему левой рукой, и выстрел прогремел у меня под мышкой. Тут же правой рукой я схватил его за запястье правой руки, державшей пистолет, и всей своей тяжестью навалился на руку.
Мы свалились на землю, но я цепко держал в этот момент его руку. «Люгер» отлетел в сторону. Я бросил Хертера и перекатился к пистолету.
Женщина закричала, её крик вылился в один нескончаемый и беспрерывный звук.
И вот моя рука оказалась на «люгере», но требовались мгновения, чтобы принять удобное положение.
Кен тем временем бросился к Хертеру, но оказался между нами.
— В сторону! — закричал я.
Кен остановился и обернулся в мою сторону.
Я увидел, что Хертер и не пытается встать. Стоя на коленях, он доставал из кармана «вальтер» Кена. Об этом я забыл.
Моя рука, казалось, действовала медленно и никак не могла совладать с тяжелым «люгером». А Хертер тем временем уже выхватил «вальтер» и без подготовки выстрелил. Песок ударил мне в лицо.
Наконец мои пальцы как следует легли на «люгер». Я выстрелил, потом ещё раз. Пули угодили ему вниз, по ногам. «Вальтер» ещё раз дернулся, пуля прошла у меня над головой.
Я выставил руку и выстрелил в третий раз, прицельно.
Хертер медленно завалился на спину и замер, распростершись на мокрой траве.
Я неторопливо встал. Звуки выстрелов «люгера» ещё стояли у меня в ушах, а руки чувствовали его отдачу. Женщина перестала кричать. Я подошел к Хертеру, взял «вальтер» у него из руки, а затем достал из кармана и «беретту». С Хертером было покончено.
Моррисон лежал на спине, жена подложила ему под голову руку. Рубашка у него на животе была порвана, через неё текла темная кровь, очень много крови.
— Достань аптечку, — сказал я Кену.
Рассовав пистолеты по карманам, я опустился на колени возле Моррисона.
Он был ещё живой, но жизнь еле теплилась в нем. Три пули в животе, и одна из них порвала главную артерию. После такого оставшееся время жизни исчисляется на секунды.
Кен принес аптечку, открыл её и поставил рядом со мной. Там имелась лишь одна вещь, которая годилась в данной ситуации — ампула морфия.
Моррисон открыл глаза, когда я взял в руку ампулу, узнал её и хрипло произнес:
— Не надо морфий. Дайте мне… дайте мне…
Женщина взглянула на меня, что-то резко произнесла, и я положил ампулу обратно в аптечку.
Она нежно протерла ему лоб шалью, что-то нашептывая ему. Он что-то сказал ей, потом повернул голову в мою сторону.
— Ты Джек Клей? — еле слышно промолвил он.
Я кивнул.
— Да.
— А он… Он — Китсон?
— Да.
Он слабо улыбнулся.
— Я помню о вас обоих. — Он закрыл глаза. Пот струился у него по лбу. — Вы оба… о вас говорили об обоих. Два лучших… в своем деле… в транспортной авиации… — Он снова посмотрел на жену. — Странно… оба здесь. — Пот ручьями тек со лба, он закрыл глаза.
Я медленно поднялся. Через несколько мгновений Моррисон открыл глаза и что-то нежно произнес по-гречески, а она прошептала ему в ответ. Моррисон что-то ещё сказал, улыбнулся — и умер.
Я неслышно отступил под крыло и встал рядом с Кеном. Женщина нежно опустила голову Моррисона, чтобы ему было удобно, затем накрыла ему лицо шалью.
Она встала и посмотрела на нас сухими глазами, полными ненависти.
Мне нечего было сказать ей. Что бы я ни сказал ей, на каком бы языке ни сказал, она с ненавистью отнесется и к моим словам. Я принес ему смерть на остров, и только это имело для неё значение. И она была права.
Она повернулась и пошла, медленно, но выпрямившись, в сторону тропинки, поднимающейся в деревню.
Кен тихо сказал:
— А теперь давай быстро в самолет, парень.
Ноги у меня дрожали. Я сел в раскрытой двери «Пьяджо» и достал из кармана пистолеты.