Он затвердел… снова.
Ему нужна сера. Но, поскольку камни были обжигающе горячими, не было никакой возможности отнести один из них к Кили, удержать ее в низу и натереть им ее тело. Да и, в любом случае, Торину не нравилась сама мысль о шрамах на этой безупречной коже.
Проще покрыть шрамами себя. В конце концов, защита работала в обе стороны.
Торин засунул пистолет за пояс и выхватил у Камерона татуировочную машинку.
– Я это одолжу. Надеюсь, ты не против.
Воин безошибочно спародировал Чака Норриса.
– Однажды, он заплакал из-за Хэппи Мила. Задушил врага беспроводным телефоном. И уничтожил таблицу Менделеева потому, что признает только элемент неожиданности. Но я еще хуже.
Пока Торин снимал свои перчатки, его улыбка олицетворяла холодное приглашение в ад.
– Можешь попытаться вернуть свои вещи, но уйдешь отсюда с надсадным кашлем и неспособностью прикоснуться к другому живому существу, не распространив чумы. Решай сам.
И тишина.
Так я и думал.
Торин осторожно снял моторчик, потом повозился с ним, чтобы добавить ему мощности. Он нашел толстую стальную трубу, и добавив несколько других частей, смастерил кустарный отбойный молоток, чтобы проломить слои твердой земли.
С него градом катился пот, но это был хороший пот. От честного труда. Скучал по этому.
Когда моторчик сломался, Торин начал копать руками. Его товарищи даже не намекнули на желание помочь и просто продолжали поедать свое рагу. Прекрасно. В случае успеха, они свою долю не получат. Награда достанется ему.
Два фута вниз… четыре… шесть… восемь, оставляя обязательные канавки вдоль стены, для того, чтобы потом выбраться на поверхность, Торин заметил небольшой участок с серой. Камни, размером с четвертак, были именно такими, как он их запомнил, черные с золотистыми прожилками, и настолько горячие, что при приближении обожгли его до волдырей.
Торин выбрался из ямы, засунул перчатки в задний карман, потом немного поколдовал над стальной трубой и веткой, чтобы создать пару щипцов. Вернувшись в яму, он смог зацепить один из камушков.
На выходе ветка загорелась, но Торин вытащил камень и опустил его на землю до того, как кончик превратился в пепел, роняя находку.
Исполнившись чувством победы, Торин присел возле него.
Ужасное Трио изумленно на него уставилось.
– Вот, – заговорив в первый раз, произнесла Винтер. Она подошла к Торину с женственной развязностью, которую столь многие пытались изображать и лишь немногим она идеально удавалась, и опустилась у него между ног.
Он должен был на это среагировать, но в низу не происходило zip, zilch, nada[7], и по его телу пронеслись усики раздражения. Почему Кили, а не она?
Винтер потянулась к нему и попросила:
– Позволь мне помочь тебе.
Торин отшатнулся от нее, рыкнув:
– Это твое последнее предупреждение. Еще раз подойдешь настолько близко и потеряешь руку. Пустишь в ход свои чары ради камня, и потеряешь еще больше.
Камерон фыркнул.
– Тебе стоит кое-что узнать о моей сестре. Она всегда хочет то, что имеют другие.
Глаза Винтер сверкнули решимостью и, конечно же, даже это казалось загляденьем. Девушка была красиво.
Zip. Zilch. Nada.
Торину не нравилась мысль, что Кили, и только Кили, могла на него так влиять.
Хотя, реакция Торина на нее могла стать великолепным названием для порно фильма. Томящийся голавль[8].
Чувак. Хватит!
– Убереги себя от драки, – сказала Винтер, поманив его пальцами. – Отдай мне серу.
– Давай, – добавил Ирландец. – Не хочу выбирать чью-то сторону.
Будто он еще не выбрал. Может он и оставался хранителем Безразличия, но какая-то часть его существа ценила девушку. Тоскующие взгляды, что он бросал на нее, не остались незамеченными.
– Ты должна была помочь мне копать, – ответил Торин.
– И запачкать эти ногти? – тряхнула головой Винтер. – Никогда.
– Знаешь, что, – сказал ей Торин. – Я не дам тебе серу, и в ответ на твое понимание, не стану тебя убивать. Как тебе такое?
Медленно, так, словно каждый шаг причинял ей боль, девушка отошла от него.
– Достаточно честно.
Красивые слова. Но Винтер, гарантировано, уже планировала битву, которую ему обещала.
Как ни странно, Торина не привлекала перспектива получить еще одного достойного противника.
Покончив с отвлекающими факторами, Торин провел рукой по камню. Один раз спереди, раз сзади. Это все, что потребовалось. Его плоть и мускулы сварил последовавший ожог. Торин почти заорал. Ладно. Почти сюда не подходит.
Он заорал и выругался, а потом, тяжело дыша, упал на спину. От запах в воздухе… захотелось вырвать. Кусочки серы приклеились к тканям, оставляя на нем шрамы, которые никогда полностью не регенерируют.
Винтер потянулась за камнем.
Не, не, не. Прежде чем она смогла схватить осколок, Торин столкнул его в яму и засыпал землей.
– Как я уже говорил, – объявил он, когда закончил. – Ты не помогала мне копать.
– Как я уже говорила, – ответила Винтер. – Сражайся.
– Ошибочка, дружище. – Шикнул Ирландец.
– Не ленись – поделись, – произнес Камерон. – Жадность тебя погубит.
– Здесь, я ваш единственный союзник, – напомнил им Торин. – Кончайте с угрозами либо проваливайте из моего лагеря.
Винтер нахмурилась. Двое остальных пожали плечами. Хоть Торин им и не нравился, но без него обойтись троица тоже не могла.
А мне нужно найти свою Хранительницу. Где ты, Кили?
На протяжении всей своей долгой жизни, Торин бесчисленные разы ввязывался в кровную месть, но этот раз стал первым, когда он почувствовал… веселье.
Он не заслуживал веселья, и с ним определенно что-то было не так, учитывая характер и сложность ситуации… но уже поздно возвращаться назад.
В этот раз он будет готов к тому, что приготовит Кили.
Вокруг лодыжки Кили обвилась веревка. И в мгновение ока, девушка взвилась в воздух, повиснув вниз головой.
Серьезно? Опять это? Кили переместилась на землю.
Очередная запись в списке преступлений Торина.
Прошло сорок шесть часов ее охоты, а Кили уже находилась на грани. Он жив, да, но Торин убегал. А его ловушки раздражали ее.
В небе грянул гром. Звук беспокоил Кили, напоминая, что в любой день начнется совсем другой дождь. Тот, что не имел отношения к ее эмоциям.
К тому времени нужно уйти отсюда.
И где миньоны Гадеса? Кили отказалась от плана скормить им Торина по кусочкам. Она просто хотела, чтобы те умерли и позволили ей полностью сконцентрироваться на войне.
Она шагала вперед, выпуская потоки силы и круша деревья на своем пути. Я его найду.
Сколько раз она выслеживала врагов вместе с Гадесом? Бесчисленное множество. Она была хороша. Лучшая. Возможно ее навыки немного заржавели, но она всегда может перенаправить решимость в мастерство.
Хш-ш-ш-ш!
Над головой просвистела стрела. Кили легко увернулась, заметив пятнистую мантикору, спрыгивающую с ветки уцелевшего дерева. Существо с человеческой головой, телом льва и арбалетом вместо хвоста.
Кили перехватила его потоком силы и удержала на месте. Потом, одной лишь мыслью, она содрала с него кожу, оставив ее в целостности и сохранности, запихнула окровавленный каркас обратно внутрь… наружу. Когда мантикора упал на землю, он там и остался, корчась в муках.
Слухи о смерти Неназываемого уже распространились, и существа повылазили толпами, очевидно, готовясь к пятизвездочной неуплате по счету.
Должно быть они не понимали, что она печально известная Красная Королева.
Внимание Кили привлек громкий треск, заставивший дернутся ее уши. Охотясь на нее, из-за угла выбежал Лелап[9]. Металлический пёс никогда не сдавался, если намечал добычу.
Даже слепой, с оторванными конечностями и истекающий кровью, он будет искать способ добраться до своей жертвы
9
Лелап – персонаж древнегреческой мифологии. Чудесный пёс, от которого не мог убежать ни один зверь.