— Сударь Даллас.
Мне захотелось оглохнуть. Особенно когда Даллас вдруг произнес: «Виселица — вот настоящее слово, сударь. Если вы приготовились к этому, то вы вполне готовы»[27].
Все за столом, включая Йена, уставились на него так, словно он вещал на неведомом языке в состоянии религиозного экстаза.
— Шекспир, — изрекла я, почти не сомневаясь, что угадала верно.
Даллас улыбнулся, и все тут же с умным видом принялись кивать головами, словно тоже вспомнили эту цитату, а я считала минуты, когда будет удобно ускользнуть с этого идиотского ужина.
Как только нас отпустили, я пробормотала, что мне нужно еще сделать домашнее задание, хотя на самом деле уже все сделала, и постаралась затеряться в толпе, направляясь к двойным дверям.
Даллас, должно быть, вышел через преподавательский выход, пока я застряла в медленно движущейся группе десятиклассников, потому что, когда я прорвалась во двор, он уже стоял там, прислонившись к кирпичной колонне.
— Энди, — окликнул Даллас, и мое имя, казалось, далеко раскатилось эхом, несмотря на гомон окружавших нас голосов.
Я подошла, удивляясь, зачем он поджидал меня, и впервые заметив, как явно неловко он чувствует себя в этой не подходящей ему рубашке цвета хаки и слишком туго завязанном галстуке, как того требовал дресс-код воскресного ужина. Без своих обычных джинсов и выцветшей хэбэшной голубой или клетчатой рубашки Даллас выглядел непохожим сам на себя.
— Я вызывался дежурить за вашим столом в надежде насладиться блестящим разговором с вами за ужином, а вы едва слово сказали.
— Все из-за того, что… — Я пожала плечами, теряясь с ответом.
— Так из-за чего же?
Двор уже начал пустеть, но все же оставался неудобным для такого разговора. Я первой выскочила из-за стола, поэтому в любой момент могли появиться Йен, Джорджина и вся наша компания.
Оглянувшись через плечо, я убедилась, что они до сих пор не вышли.
— Меня слишком смущало поведение моих друзей.
— Но вы же не можете винить себя за их поведение, — заметил Даллас, заправив мне за ухо выбившуюся прядь волос.
А потом он прочитал стихотворение. Мне нравилось, как Даллас читает или цитирует стихи… он не декламирует их тем возвышенным «поэтическим голосом», каким обычно пользуются авторы, стараясь подчеркнуть величие своих творений. Он произносит слова просто, лишь слегка подчеркивая их сущность.
Город дремлет в своем одеяле.
Мэр спит в маске,
Шеф полиции — в берушах,
Дыхание их жен глубоко и бесстрастно.
Никто даже не бормочет во сне.
Бодрствуем лишь мы с тобой!
— И кто же автор?
— Я. Оно называется «Блум»[28].
«Блум»… интересно, имеется в виду какой-то расцвет, очарование или просто моя фамилия?
Должно быть, случайное совпадение.
Или, может, подсознательная закономерность…
Но он же известный поэт, черт побери. Все его поступки и желания преднамеренны. Подсознательное определяет его сознание.
Он заявил, что вызвался быть дежурным преподавателем за столом, чтобы за ужином насладиться разговором со мной.
И он заправил мне прядку за ухо…
Но это могло быть чисто отеческое побуждение. Или учительское. Ведь мы определенно связаны друг с другом как учитель и ученица.
И это совершенно логично, учитывая, что я — Энди Блум, Чудесная Юная Сочинительница Гленлейка.
Допустим, «Цветок», как замечено в названии стихотворения.
Йен продолжает спрашивать, всё ли в порядке.
Я продолжаю отговариваться тем, что просто нервничаю из-за подачи заявлений в колледжи и необходимости закончить школу как можно лучше, и всей прочей фигни.
И это правда.
Не могу же я сказать ему, что все чертовски не в порядке, но только потому, вероятно, что я слишком много думаю. И мысли мои о том, что я не осмеливаюсь доверить даже дневнику.
Сегодня вечером на его привычный вопрос я ответила:
— У меня просто очень сильно болит живот.
Причем ответила совершенно честно, пусть даже он болел не настолько сильно, чтобы пропустить просмотр «Выходного дня Ферриса Бьюллера»[29]… но я этот фильм уже видела.
— По-моему, мне надо отлежаться.
— Если хочешь, я тоже останусь с тобой.
— Сходи лучше посмотри фильм, — возразила я, почувствовав себя еще более виноватой. — Все будет хорошо, не волнуйся.
28
Игра слов — многозначное английское слово: «Bloom» означает: цветок, цветение, расцвет, свежесть, очарование; название созвучно фамилии героини Энди Блум.