В Обществе все было по-другому. Он получил все, что когда-либо желал. Неограниченный капитал. Шанс убивать ежедневно после захода солнца. И, конечно, крайне важную возможность готовить следующее поколение.
Правда, для того, чтобы вступить, ему пришлось продать свою душу. Это-то не проблемой не было. После всего, что сотворил с ним отец, у него все равно не так уж много от нее осталось.
На его взгляд, он определенно не остался в накладе. Его заверили, что он сохранит молодость и отличное здоровье вплоть до дня своей кончины. А смерть его станет не результатом какого-то биологического дефекта, вроде рака или порока сердца, а произойдет только из-за собственного неумения держать себя в целости и сохранности.
Благодаря Омеге, мистер Икс физически превосходил людей, имел идеальное зрение и получил возможность заниматься тем, что любил больше всего. Поначалу его немного беспокоила импотенция, но он привык и к этому. А отсутствие желания есть или пить… ну, что ж, в любом случае, он никогда не был гурманом.
К тому же, проливать чужую кровь, несомненно, лучше еды и секса.
Резко распахнувшаяся дверь на арену вынудила его бросить сердитый взгляд через плечо. Это оказался Билли Риддл. У парня был перебинтован нос, а под глазами красовались фонари.
Мистер Икс приподнял бровь.
— Ты пропускаешь сегодня, Риддл?
— Да, сэнсэй, — склонил голову Билли. — Но я все равно хотел прийти.
— Молодец, — мистер Икс обхватил Риддла за плечи. — Мне нравится твоя обязательность. Знаешь что… хочешь проверить их в деле на разминке?
Билли низко согнулся, его широкая спина стала почти параллельна полу.
— Сэнсэй.
— Давай, — лессер хлопнул парня по плечу. — И не жалей их.
Билли поднял взгляд, его глаза вспыхнули.
Мистер Икс кивнул.
— Рад видеть, что ты меня понимаешь, сынок.
Выйдя из своего дома, Бет хмуро глянула на полицейскую машину, припаркованную по другую сторону улицы. В следующее мгновение из нее вылез Хосе и трусцой подбежал к ней.
— Слышал, что случилось, — его взгляд задержался на ее губе. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше.
— Давай подвезу на работу.
— Спасибо, но мне хотелось бы пройтись, — челюсть Хосе напряглась, будто он собрался спорить, поэтому Бет потянулась, дотронувшись до его предплечья. — Я не дам этому настолько запугать меня, что не смогу жить своей жизнью. Когда-нибудь мне придется пройти тем переулком, и я предпочитаю впервые сделать это утром, при ярком свете.
Хосе кивнул.
— Прекрасно. Но ночью ты вызовешь такси, или кто-то из нас за тобой заедет.
— Хосе…
— Рад, что ты согласна, — он вернулся к машине. — О, не думаю, что ты слышала о вчерашнем поступке Батча О’Нила?
Ей почти не хотелось спрашивать.
— Каком?
— Он нанес небольшой визит тому подонку. Я так понимаю, парню снова пришлось вправлять нос после того, как наш добрый детектив с ним закончил. — Хосе открыл дверь машины и опустился на сиденье. — Так мы тебя сегодня увидим?
— Да, я хочу побольше разузнать о той автомобильной бомбе.
— Так и думал. До скорого, — он помахал и съехал с обочины.
Но к трем часам дня Бет так еще и не добралась до полицейского участка. Все в офисе жаждали услышать о произошедшем с ней, а потому Тони настоял, чтобы они отправились на большой ланч. После возвращения в свою кабинку она провела день, грызя леденцы «Turns» и развлекаясь с электронной почтой.
Бет знала, у нее есть работа, которую надо делать, но просто не могла себя заставить закончить набросанную ранее статью о тех найденных копами пистолетах. Не то, чтобы у нее горели сроки. Вряд ли Дик так уж спешил дать ей место на первой полосе даже в колонке прогноза погоды. Нет, всё, что она от него получала, это редакторскую работу. Два последних куска, брошенных ей на стол, были написаны «большими мальчиками», и Дик хотел, чтобы она проверила их достоверность. Фактически, одной из его сильных сторон было соблюдение стандартов, с которыми он познакомился в «Нью-Йорк Таймс», приверженца точности во всем. Какой позор, что при этом ему было плевать на личный вклад. Сколько бы исправлений она ни вносила, все равно получала лишь совместную авторскую строку[34] в статье «большого мальчика».
Было почти шесть, когда Бет закончила редактировать статьи и, опуская их в ящик Дика, вспомнила о пропущенной поездке в полицейский участок. Батч еще вчера принял у нее заявление, так что в отношении ее дела от нее больше ничего не требовалось. По сути, ей была неприятна сама мысль находиться под одной крышей с нападавшим, даже если он заключен в камеру предварительного заключения.
В придачу ко всему, она просто валилась с ног.
— Бет!
Она вздрогнула от звука голоса Дика.
— Не могу говорить, убегаю в участок, — прокричала она через плечо, посчитав, что стратегия уклонения долго его не удержит, но, по крайней мере, сегодня ей не придется иметь с ним дело.
И ей действительно хотелось побольше разузнать о той бомбе.
Бет вылетела из офиса и прошла шесть кварталов на восток. Здание, в котором находился участок, представляло собой типичную муниципальную архитектуру эпохи 1960-ых. Двухэтажное, беспорядочно спланированное, современное на то время строение с массой бледно-серого цемента и множеством узких окошек, оно сейчас не слишком-то красиво старело. По бокам бежали черные полосы, будто здание истекало кровью из раны на крыше. А изнутри дом вообще словно находился при смерти. Взять хотя бы противный бледно-зеленый линолеум, панельные стены под дерево и облезающую коричневую отделку. После сорока лет уборки въевшаяся грязь забилась в каждую расселину и трещинку, и нипочем не сдавалась без пульверизатора или помощи зубной щетки.
И, может, разве что освободительного судебного ордера.
Стоило Бет войти в здание, как копы начали трястись над нею, проявляя дружеское участие. После разговора с ними, отчаянно пытаясь не расплакаться, Бет направилась к диспетчерской, где поболтала с парой мальчиков за конторкой. К ним привезли несколько человек за домогательство и избиения, но во всем остальном это был тихий день. Она уже собиралась уходить, когда через черный ход вошел Батч.
На нем были джинсы и рубашка на пуговицах, а в руке болталась красная ветровка. Взгляд Бет задержался на кобуре, пересекающей его широкие плечи и черной рукоятке пистолета, мелькающей, когда его руки покачивались в такт походке. Темные волосы были слегка влажными, будто он только начал свой день.
И, скорее всего, так оно и было, принимая во внимание, насколько он был занят прошлой ночью.
Батч подошел прямо к ней.
— Есть время поговорить?
Бет кивнула.
— Да.
Они зашли в одну из комнат для допроса.
— Просто к твоему сведению, камеры и микрофоны выключены, — произнес он.
— А разве это не обычная твоя практика?
Он улыбнулся и сел за стол. Сцепил руки.
— Подумал, ты должна знать, что Билли Риддла выпустили под залог. Он соскочил сегодня рано утром.
Бет присела.
— Его зовут Билли Риддл? Ты шутишь[35].
Батч покачал головой.
— Ему восемнадцать. Никаких приводов в качестве взрослого, но я влез в его файл как несовершеннолетнего преступника, оказывается, он времени даром не терял. Сексуальное нападение, преследование, несколько мелких краж. Его папаша — важная шишка, так что парень получил чертовски хорошего адвоката, но я разговаривал с окружным прокурором. Она собирается попробовать допрос с пристрастием, так что тебе не придется свидетельствовать.
— Я дам показания, если нужно.
— Умница, — Батч откашлялся. — Так как у тебя дела?
34
Авторская строка — указание имени автора в начале газетной или журнальной статьи, в отличие от подписи, помещаемой в конце статьи.