Много ценной информации мы получили через этого человека. Выяснили настроения в среде греческой политэмиграции, какие существуют группировки, кто поддерживает Захариадиса, кто — Калояниса, кто — Парцалидиса, какой урон нанес армии ЭЛАС бывший командующий Карагеоргиос, заключив кабальный мир с англичанами в местечке Варкиза. Выяснялись и другие вопросы, в том числе и самые конкретные.
Ряд таких конкретных вопросов мы решали с помощью прокуратуры и следствия. Но нередко возникали вопросы, требовавшие нашего незамедлительного вмешательства. Причем промедление могло принести, как мы считали, весьма тяжкие последствия. Из множества случаев вспоминается один, наиболее характерный. В один из сентябрьских субботних дней 1950 года, в конце дневного рабочего времени[1], раздался телефонный звонок от Ф., который передал следующую информацию.
Среди колонии политэмигрантов существовала группировка греческих моряков, ранее служивших на американских, английских, французских и других судах. Они, как правило, никаких политических вопросов не поднимали, занимаясь в основном улучшением для себя бытовых условий. Поэтому, как заявил Ф., они не считали нужным ставить о них нас в известность. Но случилось непредвиденное: лидеры группы моряков уговорили остальных нелегально уйти за кордон, добраться до Организации Объединенный Наций, где выступить с заявлением, в каком бедственном положении в СССР, как они считали, находятся греческие политэмигранты, и в частности моряки.
По сообщению агента Ф., который находился среди моряков, беглецов, изъявивших желание уйти за кордон, было 24 человека. Они раздобыли оружие, карты, веревки и другие переправочные средства и приготовились к поездке в район Термеза, где решили форсировать Амударью и уйти в Афганистан.
Последнее, что сообщил Ф.: экипированная всем необходимым группа покинула греческий городок и сосредоточилась в пустом бараке в районе поселка Дурмень, откуда завтра она двинется по маршруту бегства.
Срочная рекогносцировка местности показала, что интересующий нас барак расположен метрах в тридцати от проселочной дороги, по которой изредка движутся люди и машины в направлении расположенного неподалеку заводика и обратно. С другой стороны барака был обрыв, внизу которого протекает глубокий арык. У входа в барак моряками выставлен часовой, чтобы он вовремя предупредил их о возникшей опасности.
Решение начальством было принято одно: группу задержать, пока она не покинула барака. Возможности беглецов в бараке для сопротивления будут ограниченны, особенно если провести задержание их на рассвете, когда моряки еще будут спать. Но часового нужно было снять бесшумно, по всем правилам партизанского искусства.
Весь вечер и ночь готовилась операция по захвату. Но как бесшумно снять часового? Окончательное решение созрело уже на месте захвата на рассвете.
В это время на заводике кончилась ночная смена. Около двух десятков рабочих, мужчин и женщин, окончивших смену, прошли домой недалеко от барака. Часовой на них никак не реагировал. Более того, часовой сам вышел к проселочной дороге и что-то спросил у проходящих. Решение созрело немедленно. Геннадий Дурандин и Володя Борташевич «одолжили» у завода две промасленные спецовки, слегка «прикоптили» свои лица и под видом рабочих, окончивших смену, двинулись мимо барака. Продолжая якобы ранее начатый разговор, они остановились невдалеке от часового, не обращая на него никакого внимания. А тот наблюдал за ними. Геннадий и Володя в разговоре достали папиросы и стали искать спички. То ли от сырости, то ли еще по какой причине они не загорались, и тогда один из них показал рукой на костерок возле часового. Не торопясь, продолжая между собой разговор, они подошли к нему, попросили достать тлеющий уголек. Далее всё, как принято было говорить в то время, было делом техники. Через 15 секунд часовой с кляпом во рту и закрученными назад руками лежал на земле, а мы, группа оперработников, молча бежали к окнам и двери барака, перекрывая беглецам пути отхода…
Среди изъятых у моряков вещей были парабеллум и бельгийский 15-зарядный пистолет, несколько ножей, карты с начертанными маршрутами передвижения в Афганистан, около 600 американских долларов, которые я держал тогда в руках впервые.
С учетом накопленного мною опыта, а также сохранившегося фронтового задора и энергии руководство МГБ приняло решение назначить меня начальником группы по оперативному обслуживанию интернированного в СССР отряда иракских курдов под командованием Моллы Мустафы Барзани.
В 1930–1940 годах фамилия руководителя большого курдского племени Барзани была широко известна на территории Ближнего и Среднего Востока. Знали об этом племени и политики империалистических государств. Англичане, занимавшие в то время превалирующие позиции в политике народов Ближнего и Среднего Востока, настороженно следили за каждым шагом семьи Барзани, не без основания полагая, что они в своем движении за объединение всех курдских племен в единое государство смогут нанести урон их имперским интересам. Поэтому не только следили, но и всячески исподтишка противодействовали курдам. Но внешне они всячески заигрывали с Барзани, одобряя и восхваляя его политические и практические шаги, когда им это было выгодно.
Не дремали и политики немецко-фашистского рейха и его разведка, склоняя курдов, сартов, фарсов, арабов и другие маленькие народности, населявшие территории Ирана, Ирака, Сирии, Турции, различных арабских эмиратов, к центробежным тенденциям, к восстанию против английского ига и прочее. И в ряде случаев они добивались успеха!
Так случилось в 1943 году, когда кончался протекторат, то есть срок пребывания английских войск в Ираке. Королевское правительство Ирака не было склонно продлевать пребывание на своей территории английских войск, что значительно ослабило бы позиции англичан в этом регионе. Тем более что это сильно осложнило бы положение их оккупационных войск, находившихся совместно с Советской Армией в Иране.
В это время глава племени Шейх Ахмад Барзани и его брат Молла Мустафа Барзани находились в ссылке в Сулеймании за попытку поднять в 1932 году восстание курдских племен и добиться создания нового государства — Курдистан. Восстание, конечно, было жестоко подавлено, а его руководителей представители «Интеллидженс сервис» отправили в почетную ссылку. Они понимали, что вожаки племени им могут еще пригодиться. Так и случилось в 1943 году, когда королевское правительство Ирака не склонно было продлевать Англии протекторат.
В Сулейманию на самолете срочно вылетел английский разведчик Джонсон с заманчивым предложением для Барзани. Обрисовывая обстановку на Ближнем и Среднем Востоке, Джонсон от имени правительственных кругов Великобритании заявил, что именно сейчас назрела обстановка, при которой курды могут поднять с их помощью восстание для объединения курдов в единое государство.
— Мы вас переправим в Иран, на территорию, оккупированную советскими войсками. Там вы сколотите небольшой отряд, оружие для него мы дадим. Затем вы двинетесь к Ираку, на земли Барзанского района, которые сплошь заселены курдами. Они обязательно вольются в ваш отряд. Не исключаем, что вас поддержат другие курдские племена, такие, как шамзини, шервани. А это будет уже означать, что своей цели, которую вынашивали десятки лет, вы добьетесь!
Примерно такими словами уговаривал Джонсон Моллу Мустафу Барзани, которому к тому времени было 40 лет, и он был полон желания бороться за свободу и независимость курдов.
1
В то время продолжительность рабочего дня в органах госбезопасности делилась на два отрезка. Первый начинался в 9 часов утра и заканчивался в 17.00; второй начинался в 9 часов вечера и официально заканчивался в час ночи. А если начальство продолжало работать, то до 3 или 4 часов утра.