– Корделия!
Голос Мэтью заставил ее очнуться. У нее закружилась голова, и она вынуждена была опереться рукой о стену примерочной, чтобы не упасть. Что это было – она грезила наяву? Видела кошмар? Грезы оказались отнюдь не такими приятными, как их обычно описывают. Видение было слишком правдоподобным, и ей стало страшно.
– Мадам Босолей спрашивает, не нужна ли тебе помощь. Разумеется, – лукаво добавил он, – я бы с удовольствием помог тебе сам, но это вызовет скандал.
Корделия улыбнулась. В приличном обществе было не принято, чтобы мужчины сопровождали дам к портнихе, даже жен или сестер. Когда они появились здесь в первый раз – это было два дня назад, – Мэтью применил свою Улыбку, и мадам Босолей позволила ему остаться в ателье с Корделией. «Она не говорит по-французски, – солгал он, – и ей не обойтись без моей помощи».
Но позволить ему остаться в фойе – это было одно. А впустить в примерочную, где Корделия только что облачилась в шикарное открытое платье из алого бархата, сшитое по последней моде… да, это было бы, действительно, воспринято как un affront et un scandale![3]. Особенно в таком первоклассном заведении, как салон мадам Босолей.
Корделия крикнула, что у нее все в порядке, но в этот момент в дверь постучали, и появилась одна из модисток, вооруженная крючком для застегивания пуговиц. Девушка приступила к делу, не дожидаясь указаний, – очевидно, ей уже не впервые приходилось этим заниматься. Она обращалась с Корделией бесцеремонно, как с манекеном, и всего через пару минут после того, как платье было застегнуто, бюст высоко поднят, а юбки расправлены, Корделию вывели в главный зал салона.
Помещение походило на кукольный домик, отделанный в бледно-голубых тонах с позолотой, как пасхальное яйцо, из тех, что продают весной простые люди. Во время их первого визита салон Корделию удивил, но, как это ни странно, очаровал. Высокие, тонкие девицы с высветленными волосами расхаживали по залу с черными ленточками на шее; на ленточках были написаны цифры, означавшие номер модели. За тюлевой занавеской были выставлены бесчисленные ткани: шелка и бархат, атлас и органза. Когда перед Корделией разложили все эти сокровища, она мысленно поблагодарила Анну за ее уроки стиля: она сразу отвергла кружева и шелка пастельных тонов и уверенно выбрала то, что точно подойдет к ее лицу и волосам. Портнихи выполнили заказ всего за два дня, и сегодня она вернулась в салон для примерки.
Судя по выражению лица Мэтью, она сделала правильный выбор. Войдя, он упал в кресло с черно-белой полосатой обивкой и позолоченными ножками и достал книжку – скандальный роман «Клодина в Париже»[4]. Когда Корделия вышла из примерочной и приблизилась к тройному зеркалу, чтобы рассмотреть себя, он опустил книгу, и его зеленые глаза потемнели.
– Ты так прекрасна.
Ей захотелось закрыть глаза. «Ты так прекрасна, Маргаритка». Но она запретила себе думать о Джеймсе. Только не сейчас. Она будет думать о Мэтью, который был необыкновенно добр к ней, который одолжил ей денег на покупку одежды (ведь она сбежала из Лондона в одном платье и нуждалась в чистом белье и прочих предметах гардероба). В конце концов, напомнила она себе, они оба дали обещания. Мэтью поклялся не пить слишком много, пока они будут в Париже, а Корделия обещала не терзать себя мрачными мыслями о своих неудачах, о Люси, об отце, о распавшемся браке. За все время, что они провели во французской столице, Мэтью не прикоснулся к вину.
Корделия постаралась отвлечься от грустных мыслей, улыбнулась Мэтью и взглянула на себя в зеркало. На нее смотрела незнакомка. Платье плотно облегало фигуру, вырез открывал грудь, юбка обрисовывала очертания бедер, а потом расходилась пышными складками – силуэт девушки напоминал распустившуюся лилию на тонком стебле. Короткие рукава с рюшами обнажали руки. Черные Метки четко выделялись на смуглой коже, хотя гламор надежно скрывал их от взглядов простых людей.
По словам Мэтью, мадам Босолей, чей салон располагался на рю де ла Пэ, по соседству с прославленными модельерами – Вортом, Жанной Пакен, – была хорошо знакома с миром Сумеречных охотников. «Гипатия Векс одевается только там», – сообщил он девушке за завтраком. Прошлое мадам было окутано тайной, и Корделия считала, что это очень по-французски.
Под платьем почти ничего не было – очевидно, последняя парижская мода требовала, чтобы женская одежда подчеркивала силуэт. Упругие пластинки были вшиты непосредственно в верхнюю часть платья. На груди ткань была собрана в розетку, корсаж был украшен шелковыми цветами; из-под пышных юбок виднелось золотое кружево. Вырез на спине был еще глубже, чем на груди. Это было настоящее произведение искусства, о чем Корделия и сообщила мадам (через Мэтью в роли переводчика), пока хозяйка салона суетилась вокруг нее с подушечкой для булавок, что-то поправляя и подкалывая.
4
«Клодина в Париже» (1901) – роман французской писательницы и актрисы Сидони-Габриэль Колетт (1873–1954). –