Выбрать главу

Рабочие так же не были защищены от арестов. Массовые операции, проведенные летом 1937 года, были нацелены против иностранных граждан, бывших кулаков, священников, бездомных и других представителей маргинальных групп. Рабочие и их родственники также стали жертвой этих массовых зачисток.{524} ,[72] Если даже наиболее вероятной целью арестов являлись лица, занимавшие руководящие должности, но ведь и они были выходцами из семей рабочих и крестьян. Членам их семей также грозило тюремное заключение, их увольняли со службы, они не имели возможности получить образование и пострадали из-за связи с «врагом народа». В период высокой социальной мобильности анализ классового состава жертв мало говорит о влиянии террора на семьи или на все население.

Первым сигналом того, что террор пошел на спад, было признание партийных руководителей на пленуме ЦК ВКП(б) в январе 1938 года в том, что многие члены партии были исключены ошибочно. Работники ВЦСПС воспользовались прозвучавшими на пленуме заявлениями, чтобы осторожно попытаться остановить сумасшествие, но их возможности были ограниченными. На деле восстановления на работе и продолжавшиеся репрессии создавали невероятные по масштабам организационные беспорядки, которые мешали профработникам, хозяйственниками и членам партии. Организации работали в режиме полной неопределенности: никто не знал, кто за что отвечает, каким правилам нужно следовать. В марте 1938 года был оглашен приговор Бухарину, Рыкову и девятнадцати другим обвиняемым на судебном процессе по делу «антисоветского блока правых и троцкистов» — последнем из трех московских показательных процессов. Как и на предыдущих двух процессах приговор содержал обвинения в убийстве Кирова, вредительстве, саботаже и пособничестве фашистам. В апреле Ежов получил второе назначение — на должность наркома водного транспорта СССР, а в августе Л. П. Берия был назначен первым заместителем наркома внутренних дел. Оба назначения были сигналом того, что террор пошел на спад. Осенью ЦК ВКП(б) принял ряд мер по ограничению могущества НКВД. В ноябре Сталин издал указ о прекращении массовых операций и передал судам функции НКВД по контролю над назначением наказания. Ежов был снят со своего поста, и его заменил Берия. В последний раз в качестве официального лица Ежов появился в феврале 1939 года. Вскоре после этого он был арестован, обвинен в «левом уклоне», признан виновным и в 1940 году расстрелян.{525} С точки зрения высокой политики, террор официально закончился.

Однако на заводы и в профсоюзы определенного сигнала о завершении террора еще не поступало. Сталин никогда не давал понять о прекращении того или иного действия. Ни на одном заводе пронзительный гудок не отметил окончания этой «ночной смены». В сентябре 1938 года, в то же время, когда партия начала контролировать НКВД, ВЦСПС дал указание ЦК Союза работников торговли «искоренить врагов» в торговых организациях, что привело к новым арестам за вредительство.{526} Аресты замедлились, но не прекратились. Однако по мере обострения международной ситуации партийные руководители пытались стабилизировать деятельность профсоюзов и парткомов, восстановить трудовую дисциплину и начать подготовку к войне. К 1938 году фашизм победоносно шествовал по Италии, Германии и Испании. Гитлеровская армия была на марше. Великобритания и Франция неоднократно отвергали предложения Советского Союза о коллективной безопасности. В декабре 1938 года государство приняло новое жесткое законодательство, целью которого было сокращение прогулов, опозданий и простоев на работе.[73] Партийное руководство перешло к перестройке работы профсоюзного аппарата с целью восстановления его авторитета. Кампания за профсоюзную демократию поощряла критику рабочими должностных лиц и способствовала устранению «бюрократов» с их должностей. К 1939 году профсоюзы были до такой степени дискредитированы, что одна газета назвала недавно уволенных по сокращению штата профработников «целой армией дармоедов и бездельников». После выхода этой статьи один бывший профработник написал письмо Сталину в котором сообщал, что члены профсоюза были уволены не за то, что плохо работали, а потому что их должности были ликвидированы. Он отметил, что у профсоюзных работников мало авторитета, и их регулярно называют «лодырями». Люди клевещут «не только в шутку но и всерьез».{527} Если профработники должны способствовать росту производительности труда, то партийные руководители должны подавлять гнев низов.

вернуться

72

Хлевнюк отмечает, что часто жертвами массовых операций становились не «пауперизированные элементы», а обычные граждане, не имевшие при себе удостоверения личности; Vasiliev V. The Great Terror in the Ukraine, 1936-1938 // Stalin's Terror Revisited /ed. M. Ilia Basingstoke: Palgrave, 2006. P. 158. Васильев отмечает, что в Донецкой области почти половина репрессированных была работниками физического труда.

вернуться

73

О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины // Правда. 29 декабря 1938 г. С. 1. В постановлении говорилось, что рабочие, отсутствовавшие на работе больше одного раза в месяц или опоздавшие на работу более, чем на двадцать минут без уважительной причины, подлежат увольнению и выселению из заводского общежития. См.: Filtzer D. Soviet Workers and Stalinist Industrialization: The Formation of Modern Soviet Production Relations, 1928-1941. NY: Armonk, M. E. Sharpe, 1986. P. 233-234.