Бейонд Берсдей бросил вызов L.
И L его принял.
Если говорить начистоту, то Дело ББ о лос-анджелесских убийствах было внутренней стычкой, гражданской войной в стенах нашего милого, милого приюта — Дома Вамми. Конечно, прискорбно, что несчастные жертвы оказались замешаны в ней, но всё-таки, даже если бы Бейонд Берсдей не убил их, они были всё равно обречены умереть в тот самый день и в то самое время, но по какой-то иной причине, так что с точки зрения логики и морали, их смертей было не избежать. Поэтому, выходит, что, в самом строгом смысле этого слова, единственной, кто оказался по-настоящему замешан в их войне, была Наоми Мисора.
— Ммм… мм… мм-хмм-хмм-хммм… мм, мм, мм… Зо-зо-зо-зо… нет, этот смех ужасно звучит… хе-хе-хе.
Теперь он был готов.
Он хрустнул шеей.
Бейонд Берсдей начал действовать.
Глава 5. Часы
Когда Рюзаки наконец появился, было уже три часа дня.
— Извините, что заставил вас ждать, Мисора, — сказал он. Кажется, ему было ничуть не стыдно за свое позднее появление.
— Не волнуйтесь, я не ждала. Я начала без вас, — ответила Мисора как можно язвительнее.
— Ясно, — сказал Рюзаки, опускаясь на четвереньки и подползая к ней. Это произошло так внезапно, что Мисора, уже начавшая привыкать к его поведению, едва не подпрыгнула. В конце концов, прошло уже три дня с тех пор, как они в последний раз виделись.
16 августа после разговора с L она вернулась в квартиру Куотер Квинер и сказала ему, что четвертое убийство произойдет через шесть дней, 22 августа. Естественно, Рюзаки спросил, откуда она это знает, но Мисора понятия не имела, что ответить. Не могла же она сказать, что услышала это от L… правда, пока они с Рюзаки говорили, она уже и сама догадалась. Догадка была более чем убедительной, но ей тогда не захотелось объяснять её Рюзаки, так что она просто продолжала настаивать на своем. Тогда Рюзаки что-то слишком уж быстро отстал от неё с этим… и в конце концов они договорились продолжить расследование 19-го, на третьем месте преступления, в доме Бэкйард Боттомслэш. А за эти три дня они оба покопаются в истории этого дела и подготовятся к дальнейшему расследованию.
Мисора провела эти три дня, постоянно оставаясь на связи с L, выдвигая свои собственные теории и получая ряд полезных сведений в ответ (включая некоторые новые подробности, которые раскопала полиция и которые L передал ей), но несмотря на всё это, 19-го числа, даже проведя несколько часов на месте третьего убийства она чувствовала, что в её расследовании не наметилось никаких существенных сдвигов с тех пор, как она 16-го покинула квартиру второй жертвы.
— Вы ванную проверили, Мисора?
— Конечно. А вы?
— Я заглянул туда, прежде чем подниматься наверх. Ванна, я вам скажу, безнадежно испорчена. Её так разукрасили, что единственный человек, который захотел бы туда забраться — Елизавета Батори[5].
— Преступник вытирает каждый отпечаток пальца, но не кровь. Дотошные типы всегда действуют подобным образом. Убийце наплевать на всех и вся, кроме себя самого.
— Да, согласен, — ответил Рюзаки, но несмотря на его собственные слова, ему кажется не доставляло никаких неудобств ползать по забрызганному кровью полу… или ему просто всё равно? Прямо как убийце… Мисора осторожно наболюдала за его движениями.
— Не думаю, что вы что-нибудь найдете, — сказала она. — Я уже всё там осмотрела, и очень внимательно.
— Ну, ну. Никогда не думал, что вы можете быть так пессимистичны, Мисора.
— Это не пессимизм… просто, Рюзаки, я думаю, что главная деталь этого места преступления — отрубленные части тела. Левая рука и правая нога отрезаны… в этом самое большое отличие третьей жертвы от двух предыдущих.
— Как вы уже говорили раньше — что-то, что должно здесь быть, но отсутствует, да? В таком случае, нам нужно ответить на вопрос — почему убийца кинул ногу жертвы в ванну, а руку забрал с собой? Целую руку. Это уже совсем не так легко, как утащить два тома «Красной шапочки».
— И руку до сих пор не нашли… от отрубленных частей тела, между прочим, не так просто избавиться, так что, раз преступник забрал её, у него должна быть на то веская причина. Я не знаю, является ли это посланием… а если не является, то на руке, возможно, была какая-то отметина, и он не хотел, чтобы мы её видели.
— Возможно. Да, в этом есть смысл. Но ведь раздавленные глаза второй жертвы навели нас на мысль о слепом пятне и о стекле, так что отсутствие левой руки тоже должно что-то значить… и нога в ванне тоже. Убийца обошелся с ней так бессмысленно. Вы сами сказали, что избавиться от частей тела довольно трудно, но отрезать их не легче. На это должна была уйти целая вечность. Вам не кажется, что довольно опасно проделывать подобное в таком доме, как этот? Здесь по обе стороны тоже квартиры, а значит, общие стены — убийцу в любую минуту мог кто-нибудь заметить.