Тогда недавний символ революции превращается в способ дискредитации революционеров. Одного этого достаточно, чтобы причислить первую книгу «Тихого Дона» к «литературе реакции», то есть увидеть в романе черты пореволюционной (после революции 1905 ― 1907 гг.) переоценки ценностей.
Существует, кстати, произведение, в котором пьеса «Доктор Штокман» прямо связана с ездой в запряженной лошадью повозке ― фельетон Леонида Андреева «Диссонанс». Фельетон этот был опубликован в 1900 году. Подписан тогдашним псевдонимом Л. Андреева (Джемс Линч), и являлся откликом на премьеру «Доктора Штокмана» в Московском Художественно-общедоступном театре 24 октября 1900 года.
Герой фельетона радостен и возбуждён, так как едет на премьеру в Художественный театр, и ему «предстоит высшее наслаждение». Первое ощущение «диссонанса» возникает у героя, когда оказывается, что извозчик «ничего не знал о театре, о котором говорит вся Москва». Чувство диссонанса ещё более усиливается оттого, что извозчик, работавший всю ночь, чуть не попадает под конку. Впрочем, «дальше, со входом в театр, началась сплошная гармония». Интеллигентная толпа с восторгом встречает слова Штокмана: «Право только меньшинство, потому что только меньшинство умно и благородно. Вы лжёте, что грубая масса, чернь имеет такое же право осуждать и санкционировать, советовать и управлять, как немногие представители интеллигентного меньшинства» (4-й акт). Интеллигентного героя, «отдавшего дань возвышенным чувствам и облагородившего свою душу созерцанием чужих добродетелей», из театра снова везёт домой извозчик. Герой пытается выяснить его отношение к искусству, к истине, справедливости, но в ответ слышит лишь недоуменное извозчиково: «Как?». Герой не успокаивается: «Ты знаешь, что сейчас в Каретном ряду такие вот, как ты, погубили самого лучшего человека, какого я видел когда-либо?». «Никак нет, это не мы, ― протестует извозчик, ― намедни я вот тоже одного господина с Зацепы вёз. Говорил ничего, вот как и вы, а потом как меня по шее ― вда-арит. А мы что, мы никого не трогаем».
Мораль фельетона: «И мы каждый исполняли своё назначение. Он меня вёз, а я о нём думал. О нём и о таких, как он, зверях и дворнягах, об их тупости и звериных чувствах, о той пропасти, которая отделяет их от нас, возвышенно-одиноких в нашем гордом стремлении к истине и свободе. И на один миг ― странное то было чувство ― во мне вспыхнула ненависть к доктору Штокману и захотелось из своего свободного серого одиночества уйти и раствориться в этой серой тупой массе полулюдей. Возможное дело, что через некоторое время я влез бы на козлы, но, по счастью, мы приехали».
Допрос во время езды учиняет Федоту Бодовскому и Штокман из «Тихого Дона»:
«Как у вас житьё? ― спросил Штокман, подпрыгивая и вихляясь на сиденье.
― Живём, хлеб жуём.
― А казаки, что же, вообще, довольны жизнью?
― Кто доволен, а кто и нет. На всякого не угодишь.
― Так, так… ― соглашался слесарь, и, помолчав, продолжал задавать кривые, что-то таившие за собой вопросы.
― Сытно живут, говоришь?
― Живут справно.
― Служба, наверное, обременяет? А?
― Служба-то?.. Привычные мы, только и поживёшь, как на действительной».
Как извозчик не понимает Джемса Линча, так и Федот не понимает и хитрит со Штокманом, и, действительно, есть основания говорить об идейной и фабульной близости двух повествований, близости, прослеживаемой даже в деталях:
(«Диссонанс»): «Штокман только ещё вошёл, […] а вы […] уже знали, что за дивно-светлая, наивно честная и глубоко любящая душа сидит в длинном теле этого учёного, с его добродушной конфузливой близорукостью…»
(«Тихий Дон»): «― Не вижу, ― сознался пассажир, подслепо моргая».
И всё-таки возникает вопрос: почему Автор «Тихого Дона» обратился к газетному фельетону 1900 года? Неужели впечатление сохранялось столько лет? Конечно, всё могло быть, однако для отыскания фельетона не требовалось ни слишком крепкой памяти, ни газетных подшивок ― в 1913 году фельетон «Диссонанс» был перепечатан в 6-м томе Полного собрания сочинений Л. Андреева (СПб., Т-во А. Ф. Маркс, с. 329 ― 333). А писательский престиж Андреева стоял в те годы достаточно высоко, чтобы читать всё, подписанное этим именем и включённое в собрание сочинений.
Морфология сказки
Тайна фанерных чемоданов
В начале нашего повествования мы упомянули о человеке, который ещё в годы гражданской войны держал в руках и читал рукопись «Тихого Дона». Его воспоминания донесла до нас Алла Гербурт-Йогансен, вдова украинского поэта Майкла Йогансена (настоящее имя ― Михаил Кравчук). Вот что она рассказала в своём письме Шведской Королевской академии от 24 ноября 1965 года[11]:
11
Письмо А. Гербурт-Йогансен опубликовано в журнале «Континент» (№ 44, 1985, с. 303 ― 308); мы пользуемся ксерокопией машинного оригинала. В приводимых цитатах выправлена сильно украинизированная орфография подлинника («лiтераторами», «туберкульозом» и т. п.).