— Учитесь на моих ошибках, девочки. Тебе повезло с Винсентом, Дженнифер. Живите счастливо. Мэгги, я искренне верю, что Алистер всегда будет поддерживать тебя. Он не подведет. И даст тебе все, чего ты не получила от нас с отцом.
Спустя несколько лет я узнала, что, помимо всего прочего, мама еще и совершенно не разбиралась в людях…
После того как ей поставили диагноз, она прожила всего четыре месяца. Если б обратилась к врачу сразу, как только обнаружила уплотнение в груди, лечение могло бы помочь. Но она промолчала, надеясь, что все само рассосется, и стесняясь идти в больницу. В ее поколении к раку относились как к непристойной болезни. Поэтому когда она наконец обратилась за помощью, было уже поздно.
Сегодня утром я тоже обнаружила у себя в груди шишку.
И очень испугалась: я видела, на что способна эта болезнь. От нее умерла не только моя мама, но и бабушка с тетей. Так что шансов выжить у меня практически нет. Мама была пленницей собственных предрассудков, я оказалась пленницей родной дочери.
Положение безвыходное. Между нами только-только наметилось потепление. Сколько оно продлится, трудно загадывать, но я пока не готова к новым конфронтациям. Новость про опухоль все усложнит. Хотя кто знает, как повернется жизнь: может, семейное проклятие неожиданно станет мои билетом на волю…
Глава 45
Нина
В течение всего ужина Мэгги действует мне на нервы. Не своими выходками — нет, сегодня она выбрала другую тактику. Она молчит, и это дико раздражает. В прошлый раз такое поведение закончилось пинком мне в лицо и… другими неприятностями. Правда, весь ход событий я не помню. Однако надеялась, что Мэгги сделала выводы и не станет повторять своих ошибок. Видимо, напрасно…
Она молчит и безучастно смотрит в стену. Я бросаю на нее взгляд. В проигрывателе снова крутится альбом хитов ABBA — он даже меня уже порядком бесит. Поначалу я запускала его, чтобы помучить Мэгги, потому что эти мелодии напоминают ей об отце (как и мне), а она ненавидит все, что с ним связано. Теперь, по прошествии двух лет, навязшие в зубах мелодии раздражают нас обеих.
Мне нужно узнать, что у нее на уме, ради собственной безопасности. Вдруг замечаю — забыв на секунду об осторожности, — как сильно она постарела за последнее время. Волосы и брови стали совсем седыми, а кремовый джемпер свисает с костлявых плеч, как простыня, делая ее похожей на мультяшного призрака. На мгновение я представляю себя Брюсом Уиллисом из «Шестого чувства», который ужинает со своей мертвой женой. А вдруг я окончательно сошла с ума, и она — лишь плод моего воображения? И даже спросить не у кого, так это или нет…
Я почти разделалась со своей порцией, а ее ужин остается нетронутым: Мэгги раскладывает бефстроганов и грибы по тарелке, словно фишки на рулеточном столе в казино. Когда ее вилка звякает о фарфор, мы обе вздрагиваем с непривычки: я больше не ставлю ей пластиковую посуду. Своеобразный символ молчаливого перемирия.
— С едой все в порядке? — многозначительно спрашиваю я, чтобы заполнить гнетущую пустоту.
— Да, все чудесно, — говорит она и одаривает меня своей фирменной улыбкой, делая вид, будто все хорошо, хотя на деле летит к чертям. Точно так же она улыбалась, когда исчез отец, — вроде как извиняясь и одновременно пытаясь скрыть что-то фатальное.
— Я купила свежий фарш вместо замороженного и сама приготовила соус, — продолжаю я. — Рецепт взяла из книги Джейми Оливера[22].
— Да, вкусно, — откликается Мэгги с той же кривоватой улыбкой.
Это последняя капля. Я кладу столовые приборы на тарелку и промокаю уголки рта салфеткой.
— Что случилось? Я же вижу, ты чем-то обеспокоена.
— Нет. Ничего подобного, — отвечает она, но в глаза не смотрит.
— Мам, — продолжаю я и тут же поправляюсь: — Мэгги. Давай не будем притворяться. Я не идиотка.
Она делает глубокий вдох и отодвигает тарелку.
— Нашла у себя уплотнение в груди.
— Уплотнение, — повторяю я озадаченно и пытаюсь понять по ее лицу, не врет ли она.
— Да. В левой.
— Большое?
— С горошину.
— Когда?
— Несколько дней назад.
— Почему сразу не сказала?
— Не хотела беспокоить.
Верить ей на слово не могу. Есть только один способ узнать наверняка.
— Покажи!
По-моему, она расстроена тем, что я не верю, но отступать я не собираюсь, как истинный диктатор. Мэгги стаскивает джемпер и остается сидеть с обнаженной грудью. Такой беззащитной я ее еще никогда не видела.