– Глупыха ты, бледнолицая. Это всего лишь парейдолия. Ну, или какая-то ее разновидность. Ничего в этом страшного нет. Наоборот, у тебя хорошо развито воображение. Между прочим, мои сородичи за такое умение кактусы ели[7].
– Парей… что?
– Иллюзия. «Оптический обман здрения»[8], если ты понимаешь, о чем я.
Денис доходчиво пояснил ей антропоцентризм человеческой психики, из-за которого люди иногда видят привычные образы там, где картинка слишком хаотична, чтобы воспринимать объективно, а потому начинает напоминать им что-нибудь известное, виденное раньше. Чаще всего лица. На сцену выходит воображение за руку с ассоциациями. Фаина отметила, что ей и самой можно было поискать об этом феномене в интернете. Но теперь, когда у нее есть точная формулировка (надо запомнить ее), она займется этим вопросом.
– Значит, ничего страшного?
– Что ты! Не бояться надо, а радоваться. Хоть что-то делает жизнь ярче.
Тут она не могла не согласиться.
После серии про Хеллоуин они посмотрели еще несколько – где Сквидвард попал в будущее, затем про карате и подарок для Патрика. Попивая раскаленный как лава глинтвейн, они сидели на полу в комнате Фаины, сипло хохотали, чувствуя себя счастливыми идиотами без прошлого, без будущего, без обязательств перед миром, и бессильно молотили друг друга по спине в новом приступе смеха.
– Пойдем-ка на балкон выйдем, покурю, – позвал Денис.
Они начали подниматься и поняли, что ноги затекли и не слушаются.
– У меня все щекочет.
– «Пальцев на ногах не чувствую!»
– «У меня нет пальцев!»[9]
– Это старость, – вздохнул парень. – Вино было не слишком сладким? Как ты себя чувствуешь?
– Не волнуйся. Кажется, ничего криминального.
Но, возвращаясь с балкона, Фаина поняла, что сказанное ею не совсем похоже на правду. Открывая стеклянную дверь, она почувствовала, словно пробка от шампанского ударила ей в висок, и колени мгновенно ослабли, как во сне, когда безуспешно пытаешься сбежать от монстра.
Она не знала, сколько времени прошло, когда очнулась на полу, спиной опираясь о стену и раскинув ноги, как какой-то мультяшный герой. Над нею нависали лица Дениса, Гены и Даши. Кажется, они беспокойно переговаривались. Фаина уловила лишь обрывки: «…чудом… подхватить… плохо».
После частых морганий зрение прояснилось. Обзор расширился, и стало видно, что напротив, у распахнутой двери, стоят обеспокоенный Кирилл и даже Ян собственной персоной, с видом более индифферентным, чем когда-либо ранее. Словно его сюда насильно вытащили.
Не хотел – не вышел бы из комнаты, бегло подумалось Фаине, но сейчас было не до того.
– Сладкого тебе надо меньше, – строго сказал кто-то, помогая ей подняться.
– Сама разберусь, – разозлилась она и отдернула локоть.
Ей было так стыдно, что целая толпа стала свидетелем ее слабости. Какой-то там сахар. Какая-то генетика! И ничего нельзя изменить. Ее дедушка умер от диабета. Так что, вполне очевидно, эти пока безобидные приступы вскоре перестанут быть просто временной слабостью.
Фаина не видела смысла лечиться от неизлечимой болезни. Никто не мог уничтожить ее крепкое убеждение в том, что ежедневно сидеть на таблетках и инсулине, контролировать уровень сахара постоянными замерами, придерживаться диет – ничуть не лучше, чем мучиться от симптомов. И то и другое сложно назвать полноценной жизнью.
В давящей тишине Денис отвел ее в комнату и уложил на кровать. Фаина попросила закапать ей в глаза, но уснула прежде, чем парень нашел капли.
Глава VI,
в которой Фаину губит любопытство
Боже мой, в нем нет ничего человеческого! Он более походит на троглодита. А может быть, это случай необъяснимой антипатии? Или все дело просто в том, что чернота души проглядывает сквозь тленную оболочку и страшно ее преображает? Пожалуй, именно так, да-да, мой бедный, бедный Гарри Джекил, на лице твоего нового друга явственно видна печать Сатаны.
Очень странно, что дверь в 405-ю не была заперта.
Обычно Ян и Кирилл придирчиво заботятся о безопасности личного пространства, а сейчас… Пока Фаина купалась, мыла посуду, ходила в туалет, бегала по этажу в поисках салфеток, все время видела эту маняще приоткрытую дверь. Будто оба жильца ушли, позабыв замкнуть свою обитель.
В довершение ко всему оттуда не доносилось ни звука на протяжении довольного долгого времени. Фаину окатывали волны любопытства.
7
Здесь Денис имеет в виду индейцев, которые употребляют пейот, чтобы пережить транс и галлюцинации. Подробнее об этом можно почитать у Карлоса Кастанеды в «Учении Дона Хуана».