По окончании института Фаина почти ни с кем не поддерживала связь.
Многих она частично или полностью успела позабыть. Имена и лица выветривались из ее памяти с завидной скоростью. Хотелось бы так же быстро забывать свои оплошности и всякие неприятности, обильным потоком всплывающие перед сном.
Очень странно: Фаина отлично помнила фрагменты детства, даже не слишком яркие, а вот однокурсников, с которыми училась пару лет назад, вспоминала с трудом. Будто вместе с ней сидели в аудиториях, засыпали на лекциях, умирали от голода и сдавали зачеты не такие же люди, как она, а блеклые тени людей. NPC без собственной воли и личности, фоновые программы.
Память девушки выдавала порой удивительные петли. Однажды во время прогулки с мамой Фаина сказала: «Я помню, здесь был аттракцион, такие странные круглые качели. Интересно, почему его снесли». Женщина расширила глаза и заявила, что Фаина не может этого помнить. Аттракцион существовал, когда дочь была младенцем. Фотографий того периода в их семейном альбоме не сохранилось.
В то же время в школьные годы Фаина могла забыть, чем кормили в столовой, спустя пару минут после выхода оттуда. Будучи ребенком, а потом и подростком, она забыла почти все, что ей говорили или просили сделать в отсутствие родителей. А их раздражала ее «дырявая память» и порой полная невосприимчивость к внешней информации.
Они считали это недопустимой халатностью, инфантильностью.
Особенно мама.
Провалы были частым явлением. С годами девушка убедилась, что не стоит искать в них какую бы то ни было системность. Они просто происходят. Как хотят и когда хотят.
Но был один человек, не позволивший Фаине забыть о себе, когда университетская жизнь подошла к концу. Мила. Девушка из параллельной группы, с которой Фаина даже не общалась во время обучения. Так часто бывает. Чтобы лучше узнать человека, достаточно отдалиться от него, предоставив пространство и право выбора. Перейти в иной контекст отношений.
Обучение завершилось, испарился привычный коллектив, набор проблем и тем для разговора, и это позволило девушкам задержать свой взор друг на друге и присмотреться получше. За пределами альма-матер быстро выяснилось, что Фаина и Мила – вроде как родственные души, несмотря на разительную несхожесть. Обеих это удивило, но быстро вошло в привычку. Они пришли к выводу, что студентками еще не были готовы дружить – не доросли умом.
Тем вечером бывшие однокурсницы устроили себе традиционный променад по набережной. Было немноголюдно из-за безжалостного ветра первых весенних дней – совсем не теплых, как хотелось бы. Близость водоема тоже не играла на руку.
Фаине нравилось гулять с Милой по многим причинам. Во-первых, это случалось редко. Во-вторых, Мила не требовала от нее много разговаривать и активно поддерживать диалог. Она слишком хорошо знала Фаину и довольствовалась кивками, односложными ответами, иногда и многозначительной тишиной.
Немногословность подруги ее не раздражала. Мила ясно представляла себе, как много мыслительных процессов, словно вкладок в браузере, одновременно происходит внутри этой странной девушки, как они сложны и как тяжело ей выразить их вербально. Молчание вовсе не означало, что Фаине нечего сказать, что она ничего не думает на этот счет, что ей с Милой неинтересно. Часто хватало одного жеста или выражения лица со стороны молчуньи, чтобы уловить суть ее мнения.
Фаина шла по пути наименьшего сопротивления. Зачем выдавать больше, если того же эффекта можно добиться минимумом? Она называла это «бритвой Оккама»[10], кажется.
Мила была в числе тех немногих, кто знал все подробности о состоянии здоровья Фаины. Как и прочих, ее возмущало наплевательское отношение к себе, с каким подруга привыкла жить и какое теперь привело ее к тревожным последствиям.
Весь вечер Мила посвятила тому, чтобы вливать в уши бывшей однокурсницы ценные наставления, советы и даже угрозы. Ее очень беспокоила судьба Фаины. Жаль, что саму Фаину это никогда особо не беспокоило.
– Пойми, Фэй, так нельзя. Ты молода, симпатична, уникальна. Я знаю, ты уникальна. Именно потому, что не стремишься быть «не как все». Именно потому, что ради этого ты даже не зевнешь. Ты вообще выпадаешь из известной мне системы взаимоотношений между людьми – выпадаешь, ничего для этого не делая. И не спорь со мной. Это противозаконно на твоем месте – так хреново к себе относиться. Представь, сколько событий и впечатлений ждет тебя впереди! Скольким людям ты могла бы чем-то помочь. Целая жизнь! Долгая и радостная! А ты от нее отказываешься. Я не понимаю почему. И не смотри так на меня.
10
Бритва Оккама – методологический принцип, который гласит: «При равных объяснениях следует предпочесть наиболее простое». Его сформулировал в XIV веке францисканский монах Уильям из Оккама.