Я повернулся к ней всем телом, но ничего не сказал, пока она подбирала нужные слова.
— Нам с Фионой было пятнадцать, когда ей поставили диагноз — третья стадия. Сначала казалось, что она может победить болезнь, но потом рак стал прогрессировать и… — она сглотнула, ее зеленые глаза были печальны и полны слез, и я протянул руку и коснулся ее плеча, потирая его большим пальцем.
Она слегка улыбнулась мне.
Она была мягкой и теплой на ощупь, и пахла смесью меда и корицы.
— Сколько тебе было лет, когда она умерла?
— Семнадцать. Это был мой последний класс средней школы.
— Должно быть, это было тяжело.
— Да, — призналась она. — Было бы проще, если бы Фиона не уехала сразу после окончания школы. Мне тогда нужно было, чтобы она была рядом.
— А почему она это сделала?
— Это история Фионы, — отрезала Эви. Это была еще одна причина, по которой я знал, что могу доверить ей любую личную информацию.
Она вытерла глаза, затем с вымученной улыбкой прищурилась.
— Не хотела портить наш киновечер своим эмоциональным взрывом.
— Сам напросился, — ответил я. — Ладно, как насчет чего-нибудь смешного вроде «Мальчишника в Вегасе»[30]?
— Почему знала, что тебе нравится этот фильм?
— Мы с Коннором испытали нечто очень похожее, когда несколько лет назад были в Лас-Вегасе.
Она оживилась.
— Расскажи мне.
— Думаю, я пас. Не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное впечатление, — протянул я, подмигнув.
— Для этого уже слишком поздно, Ксавье.
Я понял, что все еще касаюсь ее плеча, и, убрав руку, снова повернулся к телевизору, чтобы найти фильм. Эви поджала под себя ноги и откинула голову на подголовник с непонятным выражением лица, которое трудно было прочитать, и я не стал заморачиваться.
Мы были на середине фильма, когда голова Эви резко наклонилась вперед, а дыхание участилось. Я не стал ее будить, и когда она не проснулась до конца фильма, решил не беспокоить ее. Было уже за полночь, и нам предстояло рано вставать. Если Эви поедет домой, то вряд ли вообще сможет заснуть. Я осторожно встал, затем схватил сложенное одеяло со второго дивана, развернул его и накрыл им Эви. Положение, в котором она находилась, казалось немного неудобным, поэтому осторожно опустил ее на бок. Какое-то мгновение я смотрел на ее умиротворенное лицо, а затем мое внимание привлек экран ее мобильного телефона. Звук был выключен.
Фиона.
Я поднял трубку и прежде чем ответить на звонок пошел наверх, чтобы не разбудить Эви.
— Где ты находишься?
— Она со мной.
Пауза.
— Ксавье? — спросила Фиона, явно застигнутая врасплох.
— Единственный и неповторимый.
Пауза.
— Уже поздно. Когда она вернется домой?
— Эви останется здесь на ночь.
— Я предупреждала тебя, чтобы ты держал свои руки подальше от нее! — пробормотала она. Я слышал глубокий голос Коннора на заднем плане, вероятно, пытающегося успокоить свою сумасшедшую подружку.
— Она заснула на диване. — Я слишком устал, чтобы раздражать Фиону полуправдой, просто чтобы услышать ее вспышку гнева.
— Никаких извращений с моей спящей сестрой.
Ярость прожгла меня насквозь. Никогда не прикасался к женщине, которая не осознавала своих действий и не была на сто процентов готова к этому. На заднем фоне Коннор снова щ чем-то говорил.
После нескольких минут молчания Фиона произнесла:
— Прости. Это было за гранью дозволенного.
— Да, так и было. Спокойной ночи. — И повесил трубку.
Пришлось включить будильник — это был новый опыт, — и, бросив последний взгляд на спящую внизу девушку, пошел спать. Это будет первый раз, когда женщина проведет ночь в моем пентхаусе, не раздвигая ног.
Эви добралась каким-то непонятным образом до меня.
Глава 10
Громкий шипящий звук вырвал меня из объятий морфея. Шея затекла, и я была дезориентирована в пространстве, уставившись в высокий потолок. Потребовалось несколько мгновений, чтобы сориентироваться. Когда я встал с дивана, и окружающие меня предметы попали в фокус зрения, то поняла, где нахожусь. В квартире Ксавье.
— Доброе утро, солнышко, — сказал Ксавье.
Моя голова повернулась к источнику звука. Ксавье стоял, прислонившись к стойке рядом с эспрессо-машиной с пенящимся молоком. И, как всегда кроме нижнего белья на нем ничего не было.
Я выпуталась из одеяла и рывком поднялась на ноги.
— Который час?
— Шесть сорок пять.
— Ты сам проснулся, — удивленно констатировала я, поправляя рубашку и гадая какое птичье гнездо в данный момент сплели мои волосы.
30
«Мальчишник в Вегасе» (англ.