До сих пор не знаю, что заставило меня приподнять крышку. Наверное, мне хотелось освежить в памяти и этот кусочек нашей жизни. Не спеша перебирая пожелтевшие бумаги, я вдруг наткнулась на желтый почтовый конверт, обклеенный американскими марками. Адрес был написан крупными сильно наклоненными печатными буквами, но я узнала руку даже вверх ногами.
Дрожащими пальцами я схватила конверт, который показался мне очень тяжелым. Судя по дате на почтовом штемпеле, Венди отправила его мне за день до своей смерти. Почему папа его от меня спрятал? Как он мог?!.. «Да так вот и мог, – подумала я неожиданно спокойно. – Было бы странно, если бы он этого не сделал после того, что́ я устроила, когда узнала о гибели подруги».
Только с третьего раза мне удалось вскрыть клапан конверта. Внутри лежал дневник Венди – потертая обложка, рассыпающиеся листы удерживает тонкая цветная резинка. Отдельно лежал аккуратно сложенный лист офисной бумаги, который выпал мне на колени вслед за дневником. Задержав дыхание, я развернула его и прочла:
«Милая Ви!
Этого не случилось бы, если бы ты была рядом, но я тебя не виню. Я виню во всем только себя. Ах если бы я была такой сильной, как ты! Ах если бы только я смогла сказать тебе правду!..»
К концу письма скорбь моя превратилась в гнев, который я испытывала, думая о мужчине, которого она любила, о мужчине, который толкнул ее со скалы, о мужчине, из-за которого Венди оказалась на глубине шести футов под землей. Еще долго после того, как ушел последний гость и дом затих, я сидела на полу в отцовском кабинете в окружении разбросанных тетрадных листов – фрагментов головоломки под названием «Жизнь Венди без меня». Я перекладывала их то так, то эдак, ища для каждого его место и составляя осмысленные фразы из бумажного конфетти. Смерть Венди перестала быть тайной, которая разъедала меня изнутри. На каждом бумажном клочке я находила слова, которые рассказывали о том, что́ он сделал с моей подругой, как превратил ее жизнь в клочья, символизируют которые разрозненные страницы дневника, что я держала в руках. Страницы можно было снова сложить по порядку – чем я и занялась, склеивая их липкой лентой. Увы, это было все, что я могла сделать, чтобы вернуть себе жалкое подобие Венди. Склеить заново уничтоженную жизнь было не в моих силах.
Доктор С., психоаналитичка, к которой я обратилась по настоянию Кейт и папы, обеспокоенных моей чрезвычайно бурной реакцией на смерть Венди и последовавшей за этим депрессией, сказала мне, что антидепрессанты, которые прописывали другие врачи, только купируют симптомы, тогда как настоящее выздоровление возможно только после того, как поймешь причину болезни. Мне она, в общем, нравилась. У нее была короткая стрижка пикси [37] и огромные очки в толстой розовой оправе. В любом случае обсуждать с мужчиной свои странные идеи и толкущиеся в голове мысли я бы все равно не смогла. Доктор С. вызывала у меня доверие. Раз в неделю я приходила к ней в кабинет, садилась на бежевый диванчик и, крепко прижав к груди подушку, с которой я то и дело снимала воображаемые ниточки, начинала говорить. Так продолжалось довольно долго, пока в один из визитов я не забыла про подушку. Только в конце сеанса я спохватилась, что мне как будто чего-то не хватает. Проследив за взглядом врача, я увидела, что подушка валяется на другом конце диванчика. Именно тогда доктор С. и сказала: «С тобой все будет в порядке, Верити».
К этому моменту я действительно поняла, в чем причина моей болезни. Это был тот мужчина, или, если точнее, мысль о том, что он продолжает наслаждаться жизнью, не чувствуя никакой вины и не страдая, тогда как моя единственная и лучшая подруга, ставшая жертвой его холодного безразличия, превращается в скверну в своей одинокой могиле.
В интернете нашлись следы, обрывки информации, по которым я медленно продвигалась к цели, словно по дорожке из хлебных крошек. На сайте школы, где он до недавнего времени преподавал, я обнаружила его фотографию. Профессор Хардинг, причина моей болезни… Мне нужно было оценить его внешность, вообразить очертания его тела, представить его в движении, услышать его интонации. Судьба пришла мне на помощь, направив его в Нью-Йорк. Убедить Кейт в том, что перемена обстановки пойдет мне на пользу, было легко: я сказала, что хотела бы немного пожить у Дженнет – двоюродной сестры отца, у которой был сын Коннор, мой ровесник. Мачеха не возражала, и спустя какое-то время я уже была в Нью-Йорке. Вооружившись нью-йоркским проездным и адресом Ричмондской подготовительной, я отправилась на поиски профессора. Тогда я еще не знала, что я буду делать или говорить – я даже не была уверена, хочу ли я с ним разговаривать. Единственной моей целью было увидеть его во плоти.
37
Стрижка пикси – женская прическа, обычно короткая сзади и по бокам головы и немного длиннее на макушке, с очень короткой челкой.