Все уже разошлись по домам, остались только мы с тобой. Только ты и я. Распахнув широкие двойные двери, мы стояли на верхней площадке лестницы, любуясь ливнем. Он был таким сильным, что за водяными потоками не видно было даже машин на стоянке. Можно было подумать, начался всемирный потоп. В такую погоду был бы кстати ковчег, но ковчега у меня не было. Была только старенькая машина, к тому же водила я скверно, так что пытаться ехать домой было просто опасно. Да ты бы и не разрешил мне никуда ехать, мой рыцарь в сверкающих доспехах.
Мой мистер Рочестер [17]!
В конце концов мы все же решились. Ты выше меня ростом, поэтому ты бежал быстрее. Прикрывая голову сумочкой, я мчалась следом и добежала до дверцы твоей машины в тот самый миг, когда ты открыл ее изнутри. Я плюхнулась на сиденье. Несмотря на то что мы бежали изо всех сил, на нас не было ни одной сухой нитки. Отдышавшись, мы поглядели друг на друга – и расхохотались.
Дождь барабанил по крыше и водопадами стекал по лобовому стеклу, которое очень скоро запотело от нашего дыхания. Шум стоял оглушительный, окружающий мир за окнами расплылся и исчез за серыми потоками дождевой воды, но в салоне было все еще тепло, так как с утра светило солнце и машина здорово нагрелась.
Ты перегнулся через мои колени, чтобы открыть бардачок. Кровь шумела у меня в ушах. Ты был так близко, что я чувствовала, как твое дыхание остужает мои мокрые щеки. Крепко зажмурившись, я подалась к тебе и так яростно прижалась губами к твоим губам, что почувствовала, как проступают сквозь них твердые прямоугольники твоих зубов. От тебя пахло дождем и лосьоном после бритья – тогда я еще не знала его названия.
Ты не отстранился. Во всяком случае, не сразу, но все равно наш поцелуй показался мне слишком коротким.
Потом ты сказал:
– Нам нельзя это делать.
Ты сказал эти простые слова, и мне захотелось распахнуть дверцу и броситься прочь, и пусть бы я утонула, пусть бы захлебнулась этим сумасшедшим дождем. Но вместо этого я осталась сидеть, тупо уставившись на свои руки, которые сложила на коленях.
– Все в порядке, – сказал ты. – Ничего страшного не произошло, это была просто… ошибка. Недоразумение. Я никому не скажу. Пусть это будет наш секрет, хорошо?..
33
В паху ныло и дергало с такой силой, что глаза слезились, а из носа текло. Ему хотелось свернуться калачиком, подтянуть колени к груди, но он не мог. Из-за нее. Из-за этой суки, которая привязала его к проклятому креслу. Шли минуты. Стивен старался не шевелиться и дышать часто и неглубоко. Окружающее колыхалось, дрожало и плыло, словно он находился под водой. Прижав голову к подбородку, Стивен ждал, пока боль пройдет или хотя бы ослабеет. Ничего другого ему просто не оставалось, но он был полон решимости не допустить, чтобы она видела его слезы.
Когда острая боль наконец утихла, превратившись из острой в тупую, ноющую, выматывающую, Стивен поднял голову, и первым, что он увидел, был блестящий кухонный нож, все так же торчавший из спинки дивана зримым символом ее безумия.
Проклятье! Стивен отчетливо понимал, что освободиться будет недостаточно. Да, ему нужно как-то отсюда удрать, но сначала необходимо выяснить, откуда Элли все знает и, – еще важнее, – что́ она собирается делать со всей этой информацией. Что-то – быть может, вставшие дыбом волоски на шее сзади – подсказывало ему, что этот подготовленный ею à huis clos [18] дивертисмент нельзя объяснить одним лишь чувством ревности и уязвленного самолюбия. Было что-то еще, но что?..
Его мысли снова вернулись к типу из галереи – к дерганому нарику с копной растрепанных рыжих волос, к сцене, которую он подсмотрел сквозь стеклянную дверь, к случайной встрече с ним на лестнице в ее доме. То обстоятельство, что сейчас Стивен был крепко привязан скотчем к креслу, было весомым аргументом в пользу того, что это не совпадение. Похоже, он чего-то не знает – чего-то очень важного.
Стивен пошевелился в кресле и поморщился, когда липкая лента болезненно врезалась в запястье. Ощущение собственной беспомощности его буквально бесило, но еще хуже было ощущение полной неосведомленности и растерянности. Стивен всегда гордился своими умственными способностями, но наркотик, который Элли ему подмешала, отравил его тело и лишил способности рассуждать логично и здраво. Конкретных фактов ему не хватало так же сильно, как возможности выпрямить затекшие ноги или потянуться, подняв руки над головой. Впрочем, от того, сумеет ли он вернуть себе свободу, зависело и его ближайшее будущее, это Стивен тоже очень хорошо осознавал. Сначала ему нужно вырваться, а уж потом он подумает, как поступить с Элли.
17
Эдвард Рочестер – вымышленный персонаж в романе Шарлотты Бронте «Джейн Эйр». Несмотря на упрямый и резкий характер, очень благороден.