(89) Пределы эти были установлены не тем творением, к которому мы принадлежим, но основаниями, которые предшествовали нам и всему земному и которые являются божественными; это и Закон ясно показал, возлагая на каждого из нас обязанность не подделывать монету добродетели, в следующих словах: «Не нарушай межи ближнего твоего, которую положили предки твои» (Втор. 19:14), а также в других [словах]: «Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе. Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов Адамовых, тогда поставил пределы народов по числу Ангелов Божиих. И стал Иаков, народ Его, частью Господа, Израиль стал наследственным уделом Его» (Втор. 32:7—9). (90) Так неужели и в самом деле, если я спрошу у родившего и воспитавшего меня отца или у тех, кто для него являются сверстниками, а для меня принадлежат к старшему поколению, каким образом разделил Бог народы, или рассеял или расселил, они дадут мне твердый ответ, как будто они неотступно следовали за этим разделением? Конечно, нет; напротив, они скажут: «Мы тоже в молодом возрасте старательно расспрашивали своих родителей и даже еще более старых людей, но не узнали ничего определенного; ибо им нечему было нас научить, при том что сами они, в свою очередь, чтобы рассеять свое неведение, обращались к другим людям, тем, которых они считали знающими».
(91)[733] В таком случае, отцом нашей души Законодатель, вероятно, называет истинный разум, а старцами — его приверженцев и друзей. Они первыми установили границы добродетели, и в их школу стоит пойти, для того чтобы под их руководством получить необходимые знания. А знать необходимо вот что: когда Бог разделял и отгораживал народы души, обособляя [народы] с одинаковой речью от тех, кто говорит на других языках, и поселяя их в разных землях, когда Он рассеял и отстранил от Себя детей земли, которых [Законодатель] называет «сыны Адамовы» — тогда установил Он границы потомков добродетели, соответственно числу ангелов; ибо сколько существует слов Божиих, столько же видов, или «народов», добродетели. (92) Каковы же уделы ангелов Его, и какова доля, доставшаяся по жребию Всевластителю и Правителю? Слугам, несомненно, принадлежат видовые добродетели, Правителю же — избранный род Израиля; ибо тот, кто видит Бога, влекомый непревзойденной красотой, оказывается причислен к доле Того, Кого он видит. (93) Как же, в таком случае, не порицать Иавала, чье имя в переводе на греческий язык означает «переменяющий» природы вещей или «переделывающий» их? Ведь он переиначивал [образы] здравомыслия, стойкости, справедливости и вообще добродетели, [образы] богоподобной красоты, и придавал им противоположные очертания безумия, невоздержности, несправедливости и всякого порока, стирая запечатленные прежде [образы]. (94) Ибо всегда [происходит так, что] наложение вторых печатей уничтожает оттиски, сделанные первыми. Что же касается Закона, то он настолько далек от того, чтобы благо позволять заменять злом, что даже не позволяет прекрасным заменять обременительное. При этом под «обременительным» он понимает не негодное, так как глупо [было бы] не бросить плохое ради приобретения лучшего, но утомительное и трудное, именно то, чему аттические писатели дали название, перенеся на первый слог ударение в [греческом] слове «порочное».
(95) Предписание же таково: «Из всего, что при счете проходит под жезлом, десятое должно быть посвящено Господу. Не должно разбирать, хорошее ли то, или худое, и не должно заменять его; если же кто заменит его, то и само оно и замен его будет святынею» (Лев. 27:32-33). Однако каким же образом плохое могло бы оказаться святынею? Но, как я уже сказал, подразумевается трудное, а не негодное, так что значение сказанного таково: в то время как совершенным благом является прекрасное, труд является несовершенным благодеянием. Поэтому, если ты приобретешь то, что совершенно, не стремись более к тому, что неполно. Если же в чрезмерном рвении ты пожелаешь продолжать трудиться, знай, что ты будешь казаться заменяющим одно другим, на самом же деле приобретешь их оба; ибо каждое из них, хотя и не уступает другому в достоинстве, само по себе не есть безусловная святыня.
733
Аллегория в §§ 89—91 развивается следующим образом. Отец души — это ее ведущая часть, находящаяся в состоянии совершенства, или