(14) Злонамеренных авторов всех этих рассуждений может самостоятельно разоблачить всякий[811], кто дает простые ответы на вечные вопросы, спокойно черпая их из самих ясно написанных Законов, кто не мудрствует ответно, но следует за написанным, которое не позволяет оступиться, напротив, легко поддержит в случае запинки, дабы путь доказательств был гладким.
(15) Итак, мы утверждаем, что слова «на всей земле был один язык и одно наречие» нам говорят о созвучии[812] великих и несказанных пороков: они сталкивают город с городом, племя с племенем, страну со страной, и люди оскорбляют ими не только друг друга, но и Бога. Но это пороки народных толп. А нас интересует и та бесчисленная толпа пороков, которая присуща человеку как таковому — в особенности, когда достигла она созвучия нескладного, фальшивого и неизящного.
(16) Кому из нас неведомы такие злосчастные совпадения, когда бедность и безвестность идут об руку с телесными недугами или увечьями, а эти последние соединяются с душевным расстройством, причина которого — разлитие желчи или глубокая старость, или иное тяжкое несчастье? (17) Можно сломить сопротивление каждого такого бедствия в отдельности, обратить его в бегство и уничтожить, даже если размеры его превосходят все возможные пределы. Но вот когда все они — и телесные, и душевные, и внешние — соберутся вместе и разом, словно по приказу, нанесут удар, как это вынести?
Ведь если стража пала, то падет и крепость. (18) На страже тела стоят богатство, слава, почет — они выпрямляют его и поднимают ввысь, и заставляют держаться гордо, а сокрушают его враги — позор, бесславие, бедность. (19) На страже души — слух, зрение, вкус, обоняние и вообще весь строй чувств[813], а еще, конечно же, здоровье, крепость, мощь и сила: они окружают ум, словно прочные, надежно возведенные стены, а он, разгуливая в этих стенах, радуется, ибо ничто не мешает его свободным порывам, напротив — во все стороны расстилаются перед ним широкие пути. (20) Но этой страже, как я уже сказал, угрожает враг — ущербность и увечность всех органов чувств, и этот враг нередко приводит разум к краю пропасти. И все эти злосчастья, как таковые, весьма плачевны и ужасны, но много легче в сравнении с <теми, что> люди навлекают на себя по умыслу.
(21) Итак, рассмотрим опять-таки по частям, что представляет собой созвучие добровольных пороков[814]. Поскольку наша душа трехчастна, то одна ее часть — это ум и разум, другая — дух, третья — вожделение[815]. И каждая бывает вредоносна как сама по себе, так и совместно с другими, поскольку ум пожинает посевы глупости, трусости, распущенности и несправедливости, дух в муках-рождает исступление, помешательство, безумие и все остальные пороки, а вожделение рассылает повсюду незрелые и потому пустые влечения к случайным телам и делам. (22) И тогда все происходит как на судне, которое матросы, пассажиры и кормчий в некоем общем помешательстве задумали погубить, — вместе с кораблем гибнут и сами злоумышленники. Ибо худший из пороков и единственный почти неисцелимый — это сотрудничество всех частей души в греховной деятельности. Ведь мор не оставляет здоровых, способных исцелять, и сами врачи вместе с обычными людьми страдают от чумы, которая по согласованному совпадению их настигла. (23) Все это Законодатель описал иносказательно — как Великий потоп: «водопады с неба» изливают бешеные потоки самого порока, а «источники» земли, то есть тела, изливаются обильными и многочисленными потоками всевозможных страстей, которые, соединяясь и смешиваясь с первыми, бурлят и кружат в своих бесконечных водоворотах[816] всю область души. (24) Ибо, как сказано, «увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт. 6:5), и решил Он наказать человека, то есть ум[817], вместе с бывшими подле него пресмыкающимися, пернатыми и прочим неразумным стадом диких животных за преступления, которым нет прощения. (25) Потоп и был им карой. Ибо грехи неслись и преступления напирали всей силой, ни в ком не находя препятствия, напротив, все рвались бесстрашно к кладовым, неиссякаемым для тех, кто более всего готовы припасть к ним, и это наказание, пожалуй, было уместным, потому что порче подверглась не одна какая-то часть души[818], притом что прочие остались здоровы, нет, болезнь и порча захватили всю душу без остатка. И вот, когда увидел Неподкупный Судия, что мыслит и помышляет не только какой-то один, но всякий разум, тогда и послал Он <им всем> подобающую кару.
811
812
813
814
815
816
817