Читать онлайн "Толкования Ветхого Завета" - Александрийский Филон - RuLit

(15) Грамматика, научая тому, о чем рассказывают поэты и прозаики, даст ум и многознание[954] и научит с пренебрежением относиться ко всему тому, что рисуют нам пустые помыслы, — и это через несчастья, которые, как известно, случаются с воспеваемыми героями и полубогами. (16) Музыка, зачаровывая не имеющее ритма — ритмами, лишенное гармонии — гармонией, нескладное и неблагозвучное — мелодией, приведет нестройное к стройности[955]. Геометрия, закладывая семена равенства и подобия в чуткую к наукам душу, привьет любовь к правильности гладкостью связной теории[956]. (17) Риторика, заострив ум для наблюдения и постоянными упражнениями выстроив речь для словесного выражения[957], делает человека по-настоящему разумным, позаботившись о том особенном и исключительном, чего природа не даровала ни одному из прочих живых существ[958]. (18) Диалектика — сестра и двойник риторики, как говорят некоторые[959], различая истинные и ложные утверждения и изобличая внешне убедительные софизмы[960], вылечит величайшую болезнь души — заблуждение. Таким образом, полезно познакомиться с этими и близкими науками и заранее поупражняться в них. Ибо, может быть, — и так уже случалось не раз — мы познаем царственные добродетели через их служанок. (19) Разве не видишь, что и тело наше поначалу, во младенчестве, питается неразнообразной молочной пищей, а уже потом переходит к пище твердой и богатой. И вот, пойми[961], что точно так же и для души приготовлена детская пища — круг общих наук и рассмотрение каждой из них по очередности, а истинным мужам — более совершенная и подходящая для них, и это суть добродетели.

(20) На первые свойства среднего образования указывают нам два символа — происхождение и имя. Родом она египтянка, а зовется Агарь, что истолковывается как «переселение»[962]. Ибо необходимо, чтобы тот, кто переходит к изучению общих наук и заводит дружбу с многознанием, присоединился к земляному и египетскому телу[963] и стал пользоваться глазами, чтобы видеть и читать, и ушами, чтобы внимать и слышать, и всеми другими чувствами, чтобы раскрылось все, что можно ощутить. (21) Ведь тому, о чем выносится суждение, не свойственно быть понятым без выносящего суждение, а об ощущаемом выносит суждение чувство, так что нельзя было бы без чувства точно узнать ни о чем, относящемся к чувственному миру[964], о котором в основном и толкуют философы. Чувство же, самая телесная часть души, коренится в сосуде целой души[965], а сосуд души символически называется «Египет».

(22) Таково первое свойство, которым была наделена служанка добродетели по своему происхождению; теперь же рассмотрим, каково то свойство, которым она наделена по имени. Выходит так, что «среднее образование» — это все равно что «пришелец»[966]. Дело в том, что знания, премудрость и всякая добродетель одна только и есть туземная, местная и обладающая правами гражданства; все же другие занятия, получающие вторые, третьи и последние места, находятся между чужеземцами и гражданами, ибо они, не принадлежа ни к одному из этих двух родов в чистом виде, в то же время каким-то образом относятся к обоим. (23) Ведь пришелец равен гражданам в том, что он живет в городе, а чужеземцам — в том, что не живет там постоянно. Точно так же, мне думается, и приемные дети равны в том, что наследуют имущество своих приемных родителей, родным детям, в том же, что не рождены от них, — чужим. И какое отношение существует между хозяйкой и служанкой, между законной женой и наложницей, — таким же оно будет между добродетелью, Саррой, и образованием, Агарью. И вполне понятно, что у ревностно стремившегося к науке и знанию, именем Авраам, оказывается жeнoй добродетель, Сарра, а наложницей — Агарь, весь круг предварительного обучения. (24) Всякий, кому разум дается в учении, пожалуй, не отвергнет Агари, ибо приобретение предварительных знаний весьма необходимо.

Если кто решил обратить усилия на борьбу за добродетель и, упорно упражняясь, пребывает в постоянных заботах[967], то он возьмет двух жен и стольких же наложниц, служанок жен. (25) Природа и сущность у каждой из них своя. Так, одна из законных жен есть движение, совершенно здоровое, прочное и мирное; эту Моисей по ее поступкам называет Лия[968]. Другая же подобна точильному камню и зовется Рахиль; об эту заостряется любящий борьбу и упражнения ум. Рахиль же толкуется как «нечистое созерцание» не потому, что она «смотрит нечисто», но, напротив, потому что она считает зримое и ощутимое по сравнению с непорочной природой незримого и мыслимого не священным, а нечистым. (26) Ведь, поскольку наша душа имеет две части — разумную и неразумную, добродетели свойственно присутствовать в каждой из них: Лии — в разумной, Рахили — в неразумной. (27) Ибо вторая дает нам навык при помощи чувств и всех частей [души], не подчиненных разуму, с презрением относиться к тому, что заслуживает пренебрежения: к славе, богатству и наслаждениям, которых человеческое стадо считает достойным желать и бороться за них, идя на поводу у подкупленного суда ушей и всех других чувств[969]; (28) первая же учит души, любящие добродетель, сворачивать с неровной и каменистой тропы и идти твердым шагом, не спотыкаясь и не оскользаясь, по широкому пути[970]. (29) Поэтому необходимо, чтобы у первой была служанкой объяснительная сила органов речи и нахождение логических приемов, околдовывающее меткой убедительностью[971], а у второй — то, что необходимо для жизни: пища и питье. (30) Моисей записал для нас имена этих двух служанок: Зелфа и Валла (Быт. 30:3-9). И вот Зелфа в переводе означает «идущий рот»[972], символ силы исчерпывающего объяснения. Валла же — «глотание»[973], первый и необходимейший оплот смертных существ: ведь наши тела держатся на нем, и канаты жизни тянутся к нему как к причалу. (31) И борец[974] имеет сношение со всеми названными силами: с одними как со свободными и имеющими гражданство, с другими же — как с рабынями и служанками. Ибо он стремится к движению, Лии, поскольку ровное движение, возникнув в теле, произведет здоровье, а в душе — нравственное совершенство[975] и праведность; Рахиль же он любит, борясь со страстями и натираясь маслом, чтобы добиться самообладания, и противопоставляя себя всему ощущаемому. (32) Все дело в том, что помощь всегда бывает двух видов: либо через вкушение от благ, как во времена мира, либо через противостояние злу и освобождение от него, как на войне. Лия — та, которая позволяет нам получать главные и ведущие блага, а Рахиль — словно бы военную добычу. Таково сожительство с законными женами. (33) Борец нуждается и в Балле, глотании, но как в рабыне и наложнице — ведь без пищи и жизни нет благой жизни[976], потому что среднее всегда есть основание лучшего. Нуждается он и в Зелфе, исчерпывающем объяснении, чтобы разумная часть его души с двух сторон черпала для совершенства из источника мысли и из родника органа речи[977].