Читать онлайн "Толкования Ветхого Завета" - Александрийский Филон - RuLit

(49)[700] Следующее, что нам, пожалуй, надо рассмотреть, —для чего сам он [Каин] представлен основывающим и строящим город; ибо большой город необходим для жизни людей в том случае, если их много, а для трех существовавших в то время людей подножие какого-нибудь холма или небольшая пещера послужили бы вполне удовлетворительным жилищем. Хотя я и сказал «трем», однако весьма вероятно, [что оно понадобилось бы] только ему одному: ибо и родители коварно убиенного не согласились бы жить в одном городе с его убийцей, совершившим к тому же еще более тяжкое, чем человекоубийство, преступление — братоубийство. (50) Однако то, что один человек строит город, — это, как ясно всякому, противоречит не только всем нашим представлениям, но и разуму вообще. Каким образом такое возможно? Да он и самой незначительной части дома не смог бы построить, не воспользовавшись помощью других. Разве смог бы один и тот же человек в одно и то же время обрабатывать камни, тесать бревна, выполнять работы по меди и железу, возводить вокруг города огромное кольцо стен, сооружать громадные входные ворота и укрепления, храмы и священные постройки, портики, верфи, дома и прочие общественные и частные здания, которые принято строить? Да еще к тому же прорыть в земле водоотводные каналы, расширить узкие улицы, снабдить город источниками воды, водопроводом, а также всеми остальными [сооружениями], которые ему необходимы? (51) Поэтому [мне кажется разумным, что], так как все это расходится с действительностью, лучше воспринимать эти слова иносказательно [в том смысле], что Каин решил основать свое собственное учение, подобно тому как основывают город.

(52) В таком случае, так как всякий город состоит из зданий, жителей и законов, Каиновы здания — это убеждающие доказательства, с помощью которых он, словно [воин] с городских стен, отражает нападения врагов, сочиняя, вопреки истине, правдоподобные вымыслы; Каиновы жители — это мнимые мудрецы, приверженцы нечестивости, безбожия, себялюбия, надменности, ложного мнения, люди, не знающие истинной мудрости, соединяющие в себе невежество, необразованность, невоспитанность и множество других сродных им зол; а Каиновы законы — это всевозможные беззакония, несправедливости, неравенство, безнаказанность, дерзость, безумие, своеволие, неумеренность в наслаждениях, противоестественные вожделения, которые даже назвать невозможно. (53) Создателями такого города в своей собственной несчастной душе оказываются все нечестивые люди, пока Бог, приняв наконец решение (Быт. 11:6), не приведет их софистические уловки к полному и великому смешению. А произойдет это тогда, когда они будут строить не только город, но и башню, чтобы та своей вершиной достигла неба (Быт. 11:4) то есть рассуждение, создающее основу[701] для каждого [из тех нечестивых учений] , которые они представляют, и имеющее в качестве вершины свою собственную мысль, символически называемую «небо». Ибо у всякого рассуждения обязательно имеется в качестве его вершины и цели выявляемая им мысль, и именно ради нее красноречивые мужи имеют обыкновение пускаться в подробные объяснения и произносить длинные речи. (54) Наконец, они дошли до такой степени нечестивости, что считают достойным возводить подобные города не только своими собственными руками, но принуждают [к тому же самому] и любящий добродетель народ Израиля, назначив над ним начальников и наставников в плохих делах. Ибо говорится, что под жестоким принуждением начальников они строят царю этой страны три города: Пейто, Рамессу и Он, иначе Гелиополь[702] (Исх. 1:11). (55) Эти города, если понимать их образно, обозначают присущие нам [способности] — мышление, чувство и речь. Пейто — это, конечно, наша речь[703], потому что одна из ее задач — убеждать; а означает это слово «вытесняющий рот», так как речь негодного человека тоже старается вытеснить и опрокинуть все хорошее и достойное. (56) Рамесса — это чувственное восприятие, [так как оно означает «укус моли»][704], ибо ум пожирается и разъедается каждым из чувств, терзаемый и распускаемый ими, словно молью, так как проникающие в ум представления, если они не способны доставить ему наслаждение, делают нашу жизнь горестной и тяжкой. (57) Именем же «Он» называется «холм», но символически оно обозначает ум, ибо у всех людей в нем, как в сокровищнице, накапливаются слова[705]. Свидетелем тому является также Законодатель, назвавший Он «Гелиополем» [т. е. «Городом Солнца»]; ибо подобно тому, как солнце, взойдя, ясно показывает все те предметы, которые скрывает ночь, точно так же ум, излучая свой собственный свет, делает отчетливо воспринимаемыми все тела и состояния[706]. (58) Поэтому не ошибся бы тот, кто сказал бы, что ум есть солнце нашего сложного целого; так как если в человеке, этой маленькой вселенной[707], он не взойдет и не прольет свой особый свет, то покроет все существующие [вещи] глубоким мраком и ничему не позволит сделаться видимым. (59) Холм этот Иаков, подвижник[708], при заключении соглашения с Лаваном призывает в свидетели (Быт. 31:46—47), выражая таким образом свою уверенность в том, что для каждого человека ум есть свидетель его тайных намерений и его совесть, этот неподкупнейший и непревзойденный в правдивости изобличитель[709]. *** строится прежде этих городов. (60) Ибо нам сказано, что соглядатаи пришли в Хеврон, и там жили Ахиман, Сесай и Фалмай, дети Енаковы; затем прибавляется: «Хеврон же построен был семью годами прежде Цоана, [города] египетского» (Числ. 13:22). Отделять один от другого различные оттенки значений одного и того же имени есть задача чисто философского исследования. Хеврон, например, означает «союз»[710]; однако союз может быть двух видов: либо когда душа соединена в одной упряжке с телом, либо когда она находится в содружестве с добродетелью. (61) В таком случае, душа, подвергающая себя соединению с телами, населена теми жителями, которых мы только что упомянули: ведь «Ахиман» означает «брат мой»[711], «Сесай» — «вне меня»[712], а «Фалмай» — «некто висящий»[713]; ибо души, любящие тело, неизбежно будут считать тело братом, а внешние блага неизбежно будут цениться ими превыше всего; и все находящиеся в таком состоянии души зависят от бездушных [вещей и висят на них], так что, подобно распятым, до самой смерти пригвождены к тленному веществу. (62) Но душа, обрученная благу, получила выдающихся добродетелями жителей, которых двойная пещера[714] (Быт. 23:9) приняла попарно: Авраама и Сарру, Исаака и Ревекку, Лию[715] и Иакова, [то есть] добродетели и их обладателей. Этот Хеврон — сокровищница, хранящая памятники знания и мудрости, — предшествует и Цоану, и всему Египту. Ибо природа сделала душу старшей, чем тело, [то есть] Египет, а добродетель — старшей, чем порок, [то есть] Цоан (ведь «Цоан» означает «приказание удалиться»[716]); старшинство же природа определяет скорее по достоинству, чем по отрезку времени. (63) Соответственно и Израиля, хотя тот по возрасту младший, по достоинству Он называет Своим первенцем (Исх. 4:22), показывая таким образом, что тот, кто видит Бога[717], начальную Причину бытия, удостоен почести как самое первое дитя Несотворенного Существа, рожденное от ненавидимой смертными Добродетели[718], которому, как самому старшему, по существующему закону должна быть дана двойная доля наследства (Втор. 21:17). (64) По этой причине также седьмой [день], хотя по порядку он рожден вслед за числом шесть, по своей значимости предшествует любому числу, ни в чем не отличаясь от единицы[719]. Это сделает ясным и сам [Законодатель], который говорит в заключительной части повествования о сотворении мира: «И почил Бог в день седьмой от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его; ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Быт. 2:2—3). (65) Затем он прибавляет: «Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо» (Быт. 2:4). Но все это было сотворено в первый день, так что седьмой день соотносится с единицей, первым и исходным началом вселенной. Я говорил так пространно для того, чтобы более ясно показать то мнение, которое Каин считает нужным создавать, словно какой-нибудь город.