Толстая тетрадь (журнальный вариант)

megangoldberg

Дневник. 1876-1878

The way you laugh makes me want to lose myself in you entirely.

megangoldberg

There's a certain electricity in the air whenever you're near. Perhaps we can rewrite the script tonight, with a touch of playful fire that ignites a desire that lingers long after the last spark fades, leaving us wanting more tomorrow.

megangoldberg

Мать – это святое! Манипуляции токсичных родительниц и как им противостоять

Your laugh makes me feel lighter. Maybe we can create a connection that goes beyond laughter, one built on exploring desires with a playful touch and whispered secrets?

megangoldberg

Рагнарёк Онлайн. Трансмигратор. Том 4 (СИ)

Hearing you speak ignites a fire within me. Perhaps we can create a different kind of heat together, one that lingers long after tonight.

megangoldberg

Ясна. Маленькая графиня

I can't decide what's more tempting, that smirk on your face or the feeling of your hand in mine.

Toripendragon

Гостеприимство по-соседски (СИ)

Обожаю этот рассказ. Он просто великолепен. Впервые прочла на фикбуке, и сразу добавила к любимым. А потом рассказ там исчез, и для меня это была просто трагедия. Рада, что снова его нашла ☺☺

TayNavek

Мой красивый друг (СИ)

Предупреждение! Это Слеш;)

Современная русская и зарубежная проза

Автор: Кристоф Агота

Язык: русский

Год: 1997

Оригинальное название: Журнал «Иностранная литература», №10,

Страниц: 23

Переводчик: Вязников П.

Добавил: Admin 24 Апр 11

Проверил: Admin 24 Апр 11

Формат: FB2 (117 Kb) RTF (108 Kb) TXT (75 Kb) HTML (117 Kb) EPUB (246 Kb) MOBI (742 Kb) JAR (114 Kb) JAD (0 Kb)

Currently 0/5

Рейтинг: 0/5 (Всего голосов: 0)

Аннотация

Первый перевод на русский язык самого известного романа на французском языке конца 80 — х годов лауреата премии «Лента франкофонии». Герои в процессе самоидентификации. Язык в процессе своего преобразования в литературу. В основу книги австрийской писательницы Аготы Кристоф лег дневник, написанный братьями-близнецами Клаусом и Лукасом, но на протяжении романа братья сливаются в один персонаж, а повествование, и без того насыщенное жестокостью, страхом, дополняется еще и виной перед братом, реальным или, может быть, вымышленным. Жестокая, беспощадно-правдивая история о жесткой, беспощадно правдивой жизни.