Том 1. Философские и историко-публицистические работы
От составителя
Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь.
Перед читателем четвертое издание полного собрания сочинений Ивана Васильевича Киреевского и второе — Петра Васильевича Киреевского[3]. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух великих сынов Отечества, двух выдающихся деятелей русской культуры, двух основоположников и идеологов славянофильства. Отдельные тома составляют письма и дневники братьев Киреевских, материалы к их биографиям.
Братья-славянофилы Иван и Петр Киреевские. Персоны первой половины XIX столетия!!.. Иван Васильевич сидит в большом удобном старинном кресле… Очки с круглыми стеклами, высокий воротник сорочки… Одна рука заложена за борт сюртука, другая не столько опирается на ручку кресла, сколько сжимает ее. Лицо поставлено прямо, упорно; подбородок чуть-чуть выдается вперед; маленькие губы красивого рта сжаты; над глазами большие надбровные дуги; череп — без округлости. Взгляд пристальный. Все выражение негодующее… с налетом легкой презрительности. Петр Васильевич — просто степной помещик… Усы, в кружок остриженные волосы… Венгерка, в зубах трубка… Аскет, ветхопещерник[4]; пренебрежение ко всяким условностям высшего тона; дворянин, вечно водящийся с простолюдинами; прямой, честный, страстно любящий свой народ…
Первый — писатель-аналитик, религиозный философ, теоретик, редактор-издатель. Он был одним из первых литературный критиков и публицистов, положивших начало цельного взгляда на культуру, цивилизацию, европейскую и отечественную литературу, на наше и не наше во всемирной истории. Второй — собиратель-исследователь народного поэтического, песенного творчества. С его собрания началась систематическое и научное отношение к отечественной фольклористике.
Иван Васильевич — старший брат по рождению и, естественно, во всем имел инициативу: книги, знакомства, философские увлечения, выбор литературных кружков — все изначально принадлежало Ивану, за которым нога в ногу следовал его младший брат Петр Васильевич. Тот же наставник — реформатор русской поэзии Василий Андреевич Жуковский. Та же библиотека из лучших произведений русской и мировой литературы… Тот же круг чтения и постижения литературы и науки европейских народов… Те же профессора Московского университета: Мерзляков, Снегирев, Цветаев, Чумаков… Та же служба в Московском архиве Коллегии иностранных дел… Та же компания «архивных юношей»: Алексей и Дмитрий Веневитиновы, Николай Мельгунов, Николай Рожалин, Александр Кошелев, Сергей Соболевский, Владимир Титов, Владимир Одоевский, Степан Шевырев… Те же литературные кружки Раича, Одоевского, Веневитинова… То же Общество любомудрия, самораспустившееся в 1825 году после восстания декабристов… То же увлечение трудами Спинозы, Канта, Фихте… Та же западная университетская школа: Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг, Лоренц Окен, Йоханн Йозеф фон Гёррес, Карл Риттер… Тот же круг знакомых: А. С. Пушкин, А. Мицкевич, З. Доленга-Ходаковский, Ф. И. Тютчев, Н. В. Гоголь, А. С. Хомяков, А. Х. Востоков, А. В. Кольцов, А. Ф. Вельтман, В. И. Даль, М. П. Погодин, М. А. Дмитриев, А. И. Писарев, А. М. Кубарев, Авр. С. и Ал. С. Норовы, М. А. Максимович, Д. П. Ознобишин, А. Н. Муравьев, К. С. и И. С. Аксаковы, Н. М. Языков, Е. А. Баратынский, П. Я. Чаадаев, А. И. Герцев, Ю. Ф. Самарин, Т. Н. Грановский…
3
Первое издание: