И пришед в пустыню, обрете лва, снедающаго телца, — пристрашен убо пастырь бысть и зело убояся, вознесе руце свои на небо, рече: «О владыко боже![907] Обещах ти ся козла на жертву дати, аще татя обрящу. Ныне же быка тебе на жертву обещаю, аще от рук сего убегну!»
ТОЛКОВАНИЕ. Притча к мужем бедствующим, иже, погубивше убо нечто, молятся обрести; обретше же — ищут и молятся*[908] отбежати.
128. О ВРАНЕ БОЛЯЩЕМ
Вран, болезнуя, рече к матери: «Мати, помолися богу и не слези». Она же отвещавши рече: «И кто тебе, о чадо, от богов[909] помилует? У коего убо мяса не украл еси?»
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко иже кто многих врагов в житии имеет, ни единого же друга в нужде обрящет.
129. О КОЗЛЕ И ВОЛКЕ
Козел[910] на некоей храмине стоя и волка пришедшаго увиде, лаяше волка и безчествоваше. Возрев же на него,[911] волк рече: «О сей, не ты мене лаеши и безчествуеши,[912] но место, на нем же стоиши».[913]
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко множицею место и время подает дерзновение на сопротивных.[914]
130. О КОНИКЕ, СИИРЧЬ О КУЗНЕЧИКЕ, И О МУРАВЛЕХ
Во время осени и зимы пшеницам поспевшим, муравли зимою от трудов своих питахуся.[915] Коники же, гладом умирающе,[916] пищи у муравлей просиша. Муравли же рекоша к ним: «Чесо ради весною[917] не собирали есте пищи?» Они же рекоша: «Недосуг было, ибо, мусикийски играюще, пехом».[918]
Муравли же, возсмеявшеся, рекоша: «Но аще в весненое время пели есте, играюще, ныне же, зимою, согревающеся пляшите».
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко не подобает никому же с небрежением во всякой вещи жити, да некогда скорбию бедствовати будет.
131. О ЧЕРВИ И О ЛИСИЦЕ
В гнои крыющеся, червь на землю пришед, глаголаше всем животным: «Врач есмь и зелия врачевския[919] свем. Подобен есмь врачевством Пеону[920], божиему врачю!»
Лисица же, отвещавши, рече: «Како ты иных врачевствуя, сам хром и безног[921] сый, себе не уврачюеши и не исцелиши?»
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, аще не наружно искусство, всяко слово праздно есть и суетно. К сему подобно слово: врачю, исцелися сам![922]
132. О КУРИЦ ЗЛАТОРОДНОЙ
Курицу некто име, яйца златыя родящую. И разумев, яко внутрь ея узол[923] злата обрящет,[924] закла ю, — и обрете подобная внутренняя, якоже и в прочих курицах: иже многое богатство надеявыйся обрести и малаго оного лишен бысть.
ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко подобает настоящими довлетися, несытства же бегати.
133. О ЛВЕ И О ЛИСИЦЕ[925]
Лев состаревся и не могий и сходити на ловитву*[926] собирати себе пищи, помысли в разуме сице сотворити себе: и пришед в некую пещеру, сотвори себе[927] болна и ляже. И приходящая животная на посещение, поимая, снедаше.
И многим животным сице погибшим, лисица, коварственную[928] хитрость лвову познавши, прииде к нему на посещение.[929] И ста извне от пещеры далече, вопроси лва о здравии: како пребывает? Лев же рече: «Зле». И вины лев у лисицы вопроси: чесо ради лисица к нему в пещеру не вниде? Лисица же рече: «Яко зрю убо следы многих к тебе в пещеру входящих, не многих же от тебе из пещеры исходящих».
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко премудрии человцы от вредных и видимых[930] бед отбегают.
134. О БАБЕ И О ВОЛКЕ[931]
Волк, гладей сый, обхождаше, иский пищи. И пришед на нкое место, услыша детище плачюще и бабу к нему глаголющую: «Отроча,[932] престани плакати! Аще же не престанеши, то часа сего отдам тя волку!» Мнев же волк, яко истинствует баба, стояще, многое время ждый.
907
«О владыко боже!...». — На фоне предшествующего «помолися Зевесу» формула достаточно выразительная. В ориг.: «ὧ δέσποτα Ζεῦ».
909
...от богов... — Форма множественного числа, мотивированная не только сюжетной ситуацией, но и светским словоупотреблением переводчика.
912
«...лаеши и безчествуеши...». — Второе слово уточняет и переносит акцент в морально-оценочную плоскость. В ориг.: λοιδορείς — ‘поносишь’.
915
Во время осени и зимы пшеницам поспевшим, муравли зимою от трудов своих питахуся. — В ориг. все иначе: «Когда зимою зерно намокло и муравьи его сушили...». Но в русскую зиму муравьиная жизнь замирает, отсюда и решение переводчика..
917
«...весною...»; «...в весненое время...». — В ориг.: «летом» (τὸ θέρος), но Гозвинский по-своему толкует это слово (см. то же в № 144).
918
«...играюще, пехом»; «...пели есте, играюще, ныне же... согревающеся...». —
919
...врачевския..; ...врачевством... — Перевод насыщает текст тематическими акцентами. В ориг. их нет.
921
«...хром и безног...»; «...не уврачюеши и не исцелиши?»; ...праздно есть и суетно. —
922
К сему подобно слово: врачю, исцелися сам! — Формула Евангелия (Лк. 4:23). В ориг. нет.
924
...обрящет... — В ориг.: είναι (‘быть’), но Гозвинский лексически подчеркнул сопоставление предполагаемого и совершившегося: обрящет... — и обреете (ср. далее: надеявыйся обрести... — лишен бысть).
926
...исходите на ловитву... — Более обстоятельное, чем в ориг., раскрытие мотивирующей экспозиции..
929
...на посещение..; ...далече..; ...о здравии..; ...у лисицы..; ...к нему в пещеру..;