Его же и вечер постиже, слышит паки бабу утешающу и играющу*[933] со отрочатем и глаголющую к нему: «Аще приидет семо волк, убием его, о чадо!» Сия услышав, волк побеже, глаголя: «На сем подвории иная убо глаголют, иная же творят».
ТОЛКОВАНИЕ. Притча к сим человеком, иже не имеют дел словеси подобных.
135. О МУЛЕ, СИИРЕЧЬ О ОСЛИЧИНЕ СЫНЕ[934]
Мул, ячмени насыщся, отолсте,[935] скакаше, вопия и глаголя: «Отец мой есть конь скоротекущий, и аз уподобихся ему весь!» Егда же прииде нуже бегати, и течения преста, абие отца осла воспомяну.
ТОЛКОВАНИЕ Притча являет, яко аще время в славу кого приведет, своего прежняго случая да не забывает, — безвестно убо житие се.
136. О ЗМИИ И ЗЕМЛЕДЛАТЕЛИ
Змей пред враты земледелателя гнездо изви и угрызе детище его. Печаль же бысть великая родителей его. И убо отец, с печалию взем секиру, хотяше изшедшую змию убити, — удари в диру земледелатель и промину.[936]
Отшедши же змии, земледелатель, разумев, змию не к тому злопамятствовати, приим хлеб и соль, положи на дире, идеже змей живяше.[937] Змей же, тонко засипев, рече: «Отныне не будет нама вера и любовь, донеле же аз камень зрю,[938] ты же — гроб своего отрочате».
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко никто же ненависти и скорби не забудет, донелиже возрит память, чим оскорблен бысть.
137. О ТРУБНИКЕ
Трубник полки собирая, поиман бысть от сопротивник, вопияше: «Не убийте мя, о мужи, всуе, безвиннаго крови,[939] — ни единаго бо от ваших убих. Кроме сея меди[940] ничтоже иного имам!»
Они же к нему рекоша: «Сего ради наипаче умреши: поне сам ты не могий воевати, всех же ко брани возбуждаеши!»
ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко вящше сии суть виновнии, иже злых и тяжких началников[941] возбужают на злотворение.
138. О ТРОСТИ И О МАСЛИЧИНЕ
О терпении и о крепости трость и масличина беседоваху.[942] Трость же уничижаема бысть от масличины, яко не силна есть и удобее колеблется всякими ветры. Трость же молча, ничтоже глаголаше.
И мало пождав, и ветр воздыше велий, и трость убо колеблющися, наклоняшеся ветром и удобне спасеся. Масличина же, сопротивляющися ветром, сломися нужею[943].
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко, иже вовремя лутчим себе не сопротивляющеся, лучшии сих бывают, иже любопрятся сопротив болших.
139. О ВОЛКЕ И О ЖЕРАВЛЕ
Волку в шее кость увязне, жеравлю мзду дати обеща, аще главу свою вложит и кость из шеи волчьи извлечет. И жеравль, на мзде[944] долгою своею шеею извлекше кость от зле страждущаго волка, мзды прошаше. Волк же, возсмеявся и зубами стиская, рече: «Довлеет ти и сия мзда едина, яко от волчьих уст и зубов всеядних изнесл еси главу свою целу, ниже что пострадавшу».
ТОЛКОВАНИЕ. Притча к мужем, иже от бед когда спасшеся, благодателем же сицевая воздают злобою благодать.
140. О АЛЕКТОРЕХ
Два алектора о курицах браняхуся, и един другаго, бив, отогна,[945] И на месте осененом[946], отшед,[947] скрыся. Победивши же наверх возлете и, на высокой стене став, велегласно возгласи.
Орел же налетев и абие сего восхити, а иже на месте темне скрывыйся, невозбранно от сего часа курицы топташе.[948]
ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко Господь гордым противится, смиренный же дает благодать.
141. О ЖАБАХ[949]
Жабы две, иссохшу езеру, в нем же живяху[950] обходяще, искаху, где пребыти. И пришедше на источник глубокий, наклонившуся низу и видевше воду, едина советоваше: «Да скочим абие долу». Другая же рече: «Аще и сие изсохнет, то како возможем оттуду изытти?»
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко кроме совету не подобает творити ничтоже.
142. О ВОЛКЕ И О АГНЦЕ[951]
Агнец, на высоком месте стоя, волка низу ходящаго по пути смотряше и зверем злым нарицаше и сыроядцем. Волк же, обращься, рече к нему: «Не ты мене безчестиши, но столп[952], на нем же стоиши!»
ТОЛКОВАНИЕ. Притча к претерпевающим лаяния от недостойных человек ради страха высочайших[953].
933
...утешающу и играющу... — Но в ориг. психологически иная ситуация: κολακευούσης — ‘заискивающую’, ‘подольщающуюся’.
934
135. О муле, сиречь о осличине сыне. — Экспрессивный финал фабулы основан на совмещении в одной греч. слове ἡμίονος; (‘полуосел’) значений как ‘мул’ (потомок жеребца и ослицы), так и ‘лошак’, ‘меск’ (плод осла и кобылы), в русском передаваемых разными словами, так что в переводе семантическая игра ориг. не реализуется.
935
...насыщся, отолсте... — Сопряжение значений греч. παχύνω — ‘откармливаться’ и ‘жиреть’.
936
...удари в диру земледелатель и промину. — В ориг. обстоятельнее: «подкравшись поближе, но поспешив ударить, земледелец промахнулся и попал только по отверстию норы».
938
«...аз камень зрю...». — Старшей редакцией Эзоповых басен Августаной этот камень отмечен в предшествующих кадрах: «...когда змея выглянула (из норы), земледелец стремительно ударил топором, но промахнулся и попал в прикрывающий нору камень». В Аккурсиане упоминание камня опущено — и его появление в финале рассказом не мотивировано.
941
...злых и тяжких началников... — Почти во всех списках насилников. Но в греч. ориг.: τοὺς κακοὺς κα βαρεῖς δυνάςτας (‘правителей’), отраженное как началниковтолько в списке Ц (РГАДА, Архив МИД, № 250).
944
…на мзде...; ..
947
...и на месте осененом, отошед, скрыся. — В ориг.: καὶ ὁ μέν ἡ ττηθείς; (‘побежденный же’) εἰις τόπον κατάσκιον ἀπιών ε̉ κρύβη. Но ни в одной списке подлежащего «побежденный» во фразе нет.
948
...а иже на месте темпе скрывыйся, невозбранно от сего часа курицы топташе. — Со II, «благочинно-дидактической», редакции финальная фраза устранена и впоследствии (в IV редакции) компенсирована заключительным и бысть здрав.