Массовое назначение новых пэров. Новому министерству недолго пришлось выжидать случая, для того чтобы ясно обнаружить свое твердое намерение держаться либеральной политики. В феврале 1819 года Бартелеми, бывший автор Базельского трактата, предложил палате пэров вотировать резолюцию, «в силу которой к королю будет обращена покорнейшая просьба представить проект закона, вносящего в организацию избирательных коллегий необходимые изменения». Деказ энергично восстал против этой резолюции, но палата пэров не обратила внимания на его протесты. В палате депутатов Лаффит предложил подать королю адрес с просьбой оставить избирательный закон без изменения. Де Серр объявил, что этот адрес совершенно излишен, так как министерство твердо решило не предлагать никаких перемен. Через два дня, 4 марта, в палату пэров поступил уже принятый палатой депутатов закон, по которому финансовый год отныне должен был начаться с 1 июля, чтобы положить конец системе временных месячных ассигновок, неизбежной при запоздалом открытии парламентской сессии. Пэры отвергли этот закон, не пожелав даже рассмотреть его и выслушать объяснения министра.
Ответ не заставил себя долго ждать: 6 марта Мопитер объявил о назначении 60 новых пэров — наполовину маршалов, генералов и высших сановников Империи. Эти новоиспеченные, по выражению Ришелье, пэры обеспечили Деказу большинство; это было как бы б сентября для пэрства[30]. Эта мера, как объяснял Мопитер, не являлась мерой, вызванной особыми обстоятельствами. Король, который не мог вычеркнуть целый двадцатипятилетний период из французской истории, пожелал «привести пэрское достоинство в соответствие с состоянием новой Франции».
Предложение Вартелеми было передано в палату депутатов. Во время дебатов министр юстиции де Серр высказал суровое порицание преступлениям «белого террора» и попыткам фанатиков на юге запугать присяжных, на которых возложен был запоздалый разбор дел о многочисленных убийствах, совершонных роялистами в южных департаментах. Речь де Серра увлекла депутатов, и 150 голосами против 34 предложение Вартелеми было отвергнуто.
Законы о печати. За день до этого голосования де Серр внес законопроект о свободе печати. Статья 8 хартии обеспечивала французам «право оглашать и печатать свои мнения, соблюдая повиновение законам, наказующим злоупотребления этой свободой». Закон 1814 года, введя для газет систему предварительного разрешения, сохранял в силе наполеоновский режим. Ордонансом 1815 года сюда была добавлена еще цензура. В 1817 году, при министерстве Ришелье, Паскье выработал проект, сущность которого один депутат правой верно резюмировал в следующих выражениях: «Свобода печати для газет отменяется. Правительство будет расправляться с ними, как ему заблагорассудится». Вилле ль и Ройе-Коллар оказались почти единодушными в своем требовании положить конец этому произволу, и из общих дебатов с достаточной определенностью выявилась та мысль, что проступки по делам печати должны подлежать ведению суда присяжных, а не коронных судов. В конце концов пришли только к тому, что действие цензуры было продлено еще на один год. Чтобы избегнуть предварительного разрешения, многие газеты превратились в непериодические издания. Для избавления от цензуры приходилось печатать в виде брошюр те статьи, которые ею не пропускались в газетах. Процессы по делам печати были бесчисленны и часто носили совершенно ребяческий характер. Независимый (L'Independant) был закрыт за статью о Салоне 1817 года, в которой говорилось о портрете ребенка с синими цветами. Эта картина была принята за портрет Римского короля, тогда как на самом деле это был какой-то маленький баварец. Некоторые адвокаты, как Дюпен, Барт, Мерилу, Мокар, Моген, сделали эти процессы своей специальностью и приобрели широкую популярность своими смелыми защитительными речами, не менее волновавшими общественное мнение, чем парламентские прения. О них говорили даже на великосветских празднествах, и на балу у Лаффита можно было услышать следующее обращение молодой дамы к своему кавалеру: «Но скажите, по крайней мере, вы стоите за свободу печати?»
Поэтому тройной закон, выработанный Гизо, герцогом де Бройлем и Ройе-Колларом и внесенный де Серром, был хорошо встречен публикой и прошел в обеих палатах огромным большинством. Отныне печать подлежала действию общих законов. Первый закон определял преступления и проступки и распределял их на 4 разряда: оскорбление особы короля; публичный призыв к преступлению или проступку; оскорбление общественной нравственности и добрых нравов; диффамация и публичное оскорбление. Правая требовала, чтобы сюда же было внесено и оскорбление государственной религии, и несмотря на протесты де Серра, была принята следующая неопределенная редакция: «Оскорбление общественной и религиозной нравственности». В отношении диффамации, вопреки протестам многочисленных чиновников, бывших депутатами парламента, в качестве исключения было допущено предъявление доказательств в случаях обвинений, выдвинутых против должностных лиц или чиновников.
Второй закон касался юридической компетенции. Все преступления и проступки по делам печати подсудны суду присяжных. Простая клевета подлежала ведению исправительных судов.
Третий закон относился специально к газетам. Цензура и предварительное разрешение отменялись. Требовалось только заявление двух ответственных издателей и денежный залог в 10 000 франков ренты для ежедневных газет в департаментах Сены, Сены-и-Уазы и Сены-и-Марны.
Финансовое устройство. Не менее полезна была деятельность палаты и в области финансов. Она тщательно обсуждала роспись доходов и расходов и требовала строжайшей экономии в бюджете. Палата установила следующее принципиальное положение: всякий кредит, вотированный на один год и в течение этого времени не использованный, считается отмененным. Каждый министр должен был впредь ежегодно представлять отчет по операциям истекшего бюджетного периода, а также сравнительную таблицу произведенных расходов и открытых палатой кредитов. Со своей стороны, министр финансов должен был впредь представлять общую таблицу поступления валовых доходов, государственного долга и состояния казначейства.
Все эти мероприятия оказали благоприятное действие на государственные финансы и на экономическую жизнь нации. Рента (правда, не без участия спекуляции) достигла курса в 80 франков. Весьма удачная промышленная выставка доказала съехавшимся в большом числе иностранцам, что, несмотря на тревожные крики и пессимистические предсказания, которые распространялись ультрароялистами при европейских дворах, Франция при полулиберальном режиме быстрыми шагами приближалась к восстановлению своего благосостояния. Король и страна могли лишь поздравить себя с политикой, которой придерживались Деказ и его товарищи. Но частичные выборы 1819 года, к сожалению, изменили это настроение.
Распадение министерства Деказа. Избирательная кампания, которую комитеты независимых вели с величайшей энергией, закончилась избранием 28 депутатов левой, в том числе и генерала Фуа. Чистых роялистов выбрано было только б. Департамент Изер выбрал аббата Грегуара, бывшего члена Конвента, который в 1792 году первым потребовал отмены монархии и предания суду Людовика XVI. Это избрание, которому ультрароялисты содействовали в надежде произвести скандал, глубоко оскорбило Людовика XVIII и вызвало лицемерные вопли всех крайне роялистских газет и их абонентов. Крайние правые сочли своим долгом использовать избрание Грегуара для выступлений против избирательного закона и либеральных постановлений предшествовавшей сессии. Министерство уступило этим крикам. В то время как палата отказалась принять в свою среду аббата Грегуара, не решаясь, однако, объявить его недостойным депутатского звания, как этого требовала правая, Деказ постановил распустить Общество друзей печати, содействие которого было ему, однако, в целом ряде случаев очень полезно. Затем он представил своим коллегам проект изменения избирательного закона. Генерал Дессоль, Гувион-Сен-Сир и барон Луи отказались последовать за Деказом по этому пути, заявив, что признают только либеральную политику, и подали в отставку. 19 ноября 1819 года Деказ сделался председателем совета министров и для пополнения кабинета вручил портфель министра иностранных дел Паскье, финансов — Руа, военного — Латур-Мобуру. Министерство поспешило подготовить, после совещания с Виллелем и правой, проект нового избирательного закона. 14 февраля этот законопроект должен был поступить на обсуждение палаты.
30
б сентября 1816 года была внезапно распущена ультрароялистская «бесподобная палата», а 6 марта 1819 года ультрароялисты испытали подобный же тяжкий удар от назначения 60 новых пэров, которое обеспечивало за умеренно-либеральным министерством большинство голосов. — Прим. ред.