Епископ Игнатий о мерах возвышения духовной жизни монашества. Относясь к монашеству с большой любовью и благоговением, епископ Игнатий признавал, что в Божественное установление, каковым он признавал монашество, может в практической жизни проникнуть злоупотребление человеческое.
Хорошо зная положительные и отрицательные стороны монашеской жизни, Владыка лучше чем кто-либо понимал, чем можно возвысить монашескую жизнь. {стр. 641} Во время епископа Игнатия многих интересовал вопрос возрождения монастырей. Предполагались всевозможные меры к этому. Но все эти предложения, исходившие чаще всего от холодного ума, полного незнания практической монашеской жизни, а иногда и открытой неприязни к монашеству, не могли, конечно, принести ему пользы.
В одном из писем к игумену Антонию Владыка с полной решительностью осуждал все предложения «теористов» так называл он лиц, практически не знакомых с монашеством. Преосвященный писал: «…Ныне некоторые… берутся за поддержание монашества, не понимая, что оно — великая Божия тайна. Попытки таких людей лишь смешны и жалки: они обличают их глубокое неведение и судеб Божиих, и дела Божия: такие умницы и ревнители что ни сделают, все ко вреду. Заметно, что древний змий употребляет их в оружия умножения в монастырях житейской попечительности и подьяческого характера, чем решительно уничтожается дух монашества, исполненный святой простоты» [1857].
Одной из мер к улучшению монашества, по мнению многих «теористов» того времени, было издание закона, воспрещавшего вступление в монастырь молодым людям. Этой мерой светские люди думали устранить всякие соблазны в монастырях. Епископ Игнатий решительно осуждал это намерение. По данному вопросу он писал: «Мера, по наружности столько благоразумная, долженствующая, по теории плотского мудрования, оградить и возвысить монашество, в сущности есть не что иное как мера, сильная и решительная к уничтожению монашества» [1858].
На основании своего собственного опыта Преосвященный Игнатий считал, что к изучению «науки из наук» — монашества нужно приступать в юном возрасте со свежими способностями, с полной восприимчивостью и с неизреченной душевной энергией.
Монашество доставляет человеку самые глубокие и основательные познания в «экспериментальной психологии и в Богословии» — сообщает деятельное живое познание о человеке и Боге. Если к светским наукам, для лучшего восприятия их, лучше приступать в юном возрасте, то тем бо{стр. 642}лее монашество — наука, открывающая путь к христианскому совершенству, — должно быть изучено с раннего возраста.
Каждому монаху предстоит борьба с греховным естеством. Вступивший на этот путь борьбы в юном возрасте достигает больших результатов, так как он не окован еще греховными навыками и его воля не расслаблена греховными похотями.
Епископ Игнатий из опыта знал, что лучшими монахами бывают те, кто вступил в монашество в юном возрасте.
Преобладающее большинство поступающих в монастыри состоит из юношей. В зрелом возрасте в монастыри вступают очень немногие, а в старости редкие.
Вступившим в обитель в зрелом и в пожилом возрасте очень трудно бывает привыкнуть к монастырской жизни, они часто возвращаются в мир и, по замечанию епископа Игнатия, даже не могут понять, что значит «монашество».
Те же из них, кто остается в обителях, редко бывают способны к истинному монашескому деланию и чаще всего способны усвоить лишь внешнюю сторону монашеской жизни.
На основании тщательного изучения житий святых епископ Игнатий убедился, что большинство преподобных иноков вступило в монастыри в юном возрасте (около 20 лет).
«Старость была признана святыми Отцами не способной к монашеской жизни [1859], — пишет Преосвященный Игнатий, — …она окрепла в навыках и образе мыслей, притуплены ее способности… Напротив того, многие отцы вступили в монастыри в детском возрасте и достигли высокого духовного преуспеяния по причине цельности произволения, непорочности, прямого стремления к добру и восприимчивости, столько свойственной детскому возрасту» [1860].
На основании всего вышеизложенного епископ Игнатий в долгие годы управления тремя обителями всегда с радостию принимал в свою обитель юных и очень был осторожен, принимая поступающих в зрелом возрасте.
Зная из своего целожизненного опыта, что как воспрещение молодым людям вступать в обители, так и другие надуманные меры не принесут пользы монашеству, епископ {стр. 643} Игнатий в то же время всей душой осознавал необходимость возрождения монашества. При этом он понимал, насколько трудное это дело и с какой осторожностию и осмотрительностию нужно приступать к нему.