Макларена и Жубера, похоже, куда больше взволновала судьба этих аппаратов, чем гораздо более значительные потери, понесенными нашими бронетанковыми частями.
С болью в сердце мы наконец увидели, что земной флот начал отступать. Землеройные машины вернулись на корабли еще в начале боя. Под защитой последнего заслона из тяжелых танков на звездолеты погрузились оставшиеся боевые единицы. Корабли тотчас же взлетели, оставив под ударами врага с дюжину все еще пытавшихся оказать сопротивление «Голиафов». Спустя десять минут земные корабли исчезли на горизонте. На поле битвы, где все еще горели несколько вражеских машин, воцарилась тишина. Я был в полном отчаянии.
С идеальной согласованностью то, что осталось от танковой аресийской армии, развернулось и направилось обратно к горным хребтам. Мы наблюдали за этим отходом без единого слова. Меня удивило, что противник не воспользовался своим успехом, чтобы занять и укрепить прибрежную зону. Напротив, ни один из танков не остановился, ни один из бойцов не выбрался из кабины. Победоносные колонны исчезли там, откуда и пришли.
Слава Богу, они не обратили на нас ни малейшего внимания. Я встал. Вероятно, я выглядел бледным и расстроенным, потому что майор, дружески хлопнув меня по плечу, с веселым смешком сказал:
— Ну и видок у вас, мсье Бурна! Мы всего лишь проиграли первую партию. И наше преимущество теперь в том, что мы знаем противника уже лучше.
— Возможно... Но какой ценой!
— О, это не страшно. Принесли в жертву немного техники... Если бы этим проклятым «тарелкам» хватило благоразумия, чтобы держаться в сторонке...
— Всегда найдутся горячие головы, — сказал Жубер. — Но, в общем и целом, урон не такой уж и большой. Мы потеряли несколько экипажей, но это послужит уроком для других.
— Несколько экипажей! — Луис выглядел немало возмущенным. — Да на поле боя осталось почти сто наших танков! Не говоря уже о том, как были брошены последние «Голиафы». Наши предки, господа, ценили человеческую жизнь в большей мере!
Макларен вытаращил на него глаза, затем громко расхохотался.
— God bless уои![45] Но, дорогой мистер Кэбот, в наших танках никого не было! Неужели вы думаете, командование стало бы так рисковать людьми? Мы не имеем привычки бросать солдат на передовую в таком опасном деле. Как вы сами сказали, так поступали лишь наши предки.
Луис так и замер с раскрытым ртом. Я вмешался:
— Вы имеете в виду, майор, что все наши танки были машинами с дистанционным управлением?
— Ну конечно! Точнее — автономными машинами. Не так ли, Жубер?
Сержант кивнул. Настала моя очередь рассмеяться, правда, немного нервно. Луис и Жаклин вскоре присоединились к этому проявлению радости. Наше облегчение было настолько глубоким, что мы в один миг перешли от отчаяния к крайне неразумной эйфории. Макларен прервал наши излияния чувств:
— Что касается нас, то я с сожалением напоминаю вам, что наше положение остается непрочным. Наша надежда на спасение улетела вместе с флотом.
— Черт, а ведь правда!
Мы тут же прекратили смеяться.
— Может, есть шанс, — сказала Жаклин, — что радио какой-нибудь из сбитых «тарелок» все еще работает. Мы могли бы попытаться связаться с базой.
— Прекрасная мысль, мисс Баркли.
— Жаклин, ты гений. Шерлок сойдет с ума от зависти.
Луис улыбнулся:
— Вовсе нет, мой дорогой Ватсон. Дело в том, что я и сам собирался выдвинуть такое предложение.
Мы без промедления перешли к исполнению задуманного. Бедному Фавзи пришлось смириться с тем, чтобы вновь остаться одному охранять «тарелку». Мы взяли легкое стрелковое оружие, потому что на нашем пути нам могли повстречаться выжившие аресийцы, и все пятеро быстрым шагом направились к полю боя. Я бы предпочел, чтобы Жаклин осталась позади, но она категорически отказалась: идея была ее; не могло быть и речи о том, чтобы она осталась в стороне от ее исполнения.
Нам потребовалось добрых полчаса, чтобы спуститься в низину. Мы сделали большой крюк, чтобы избежать обломков вражеских танков, которые все еще могли быть опасными.
Первая найденная нами «тарелка» теперь представляла собой лишь бесформенный каркас. Вторая была не намного лучше. Наконец мы подошли к гораздо менее поврежденному аппарату. Пилоту, вероятно, удалось совершить удачную посадку.