Вопрос разрешился уже через несколько дней, у подножия склона, что вел к пещерам. В тот день К’варф, охотясь в одиночку, убил косулю и, согласно установленным в племени правилам, мог располагать, помимо своей части, еще одной частью добычи. Он предложил ее Илик. Тогда Тильвит произнес слова смерти, и Инг-Тха, заменявший отсутствовавшего вождя, назначил сражение. Правила его были простыми: любое другое оружие, кроме рук и ног, запрещено, но если один из противников задушит другого, тут уж ничего не скажешь. Юноши вышли на бой перед всем собравшимся племенем.
До этого дня между ними не было никакого соперничества, и они часто охотились вместе. Зная силу один другого, они долго присматривались друг к другу, после чего быстро обменялись ударами, от которых оба немного запыхались, раскраснелись, но ни один не получил преимущества над противником. Но после возобновления боя Тильвит резко притянул соперника к себе и, не успев отстраниться, К’варф обнаружил, что шею его сжимают сильные руки противника. Дыхание его сделалась затрудненным, перед глазами встала пелена. Но тут, откуда-то из глубины инстинкта, вырвались новые силы, он не пожелал отказываться от боя и, заколотив руками, мысленно пожелал Тильвиту смерти.
В следующее мгновение он увидел, что лежит на спине, жадно хватая ртом воздух. Рядом с ним, вцепившись руками в его грудь, растянулся с искаженным лицом Тильвит — мертвый. Робко подошла, опустилась перед К’варфом на колени Илик. Победоносно ухмыльнувшись, К’варф с ликующим видом поднялся на ноги. Но судьба была против него. На ближайшей опушке леса поднялись крики, и появилась группа охотников, несших подвешенным к прочному шесту длинный труп — но труп не зверя, а вождя. Из спины его торчало тонкое древко.
В тот же вечер состоялся Большой Совет, на котором присутствовали все мужчины, от самого старого до самого молодого. Инг-Тха вынул из раны оружие и внимательно осмотрел остриё: оружие оказалось совершенно незнакомого им типа, с длинным костяным, а не кремнёвым наконечником, тщательно отполированное основание которого, расщепленное, надевалось на уплощенную и заостренную верхнюю часть древка. Один из участвовавших в походе охотников короткими, емкими фразами рассказал, что произошло. Вождь засел в засаде на пути следования дичи. Когда, встревоженные его долгим отсутствием, остальные отправились на его поиски, то нашли его уже не подающим признаком жизни — рядом валялось его сломанное оружие. Изумлению их не было предела. Осторожно обследовав окрестности, они обнаружили следы прохода людей.
Выставив удвоенные караулы, племя начало готовиться к войне. Но еще двое суток ничто не нарушало их спокойствие, и они смогли мирно отметить похороны вождя. Он был похоронен, вместе с орудиями и оружием, в яме, вырытой во второй пещере, яме, прикрытой затем большим камнем, в котором была сделана полость в форме чаши. Рядом был разожжен костер, где поджаривалось мясо, которое вождю предстояло взять с собой в долгое путешествие в Неведомый Край. Всего лишь два дня, по причине возможной войны, мужчины соблюдали ритуалы, живя во второй пещере, вдали от женщин и детей. На третий день разразилась драма.
На охоту и в разведку отправился лишь один отряд из трех воинов. Инг-Тха, новый вождь, не хотел рассеивать силы, пока не станет известно, от кого исходит нависшая над ними угроза. К’варф был в числе караульных, стоявших у входа в пещеры; он осматривал окрестности, глядя время от времени вниз, где у подножия склона женщины, среди которых была и Илик, набирали воду в бурдюки из шкур под охраной пары мужчин.
И тут вдруг с опушки леса вылетела длинная пика, которая долго парила в воздухе, прежде чем воткнуться с глухим звуком в землю неподалеку от женщин. Затем, мчась во весь дух, появился враг. К’варф видел его впервые. То были люди, совсем не похожие на него самого — стройные великаны с большими руками и ловкими длинными ногами. Вооружены они тоже были иначе — не рогатинами, но дротиками и палицами. Один из них остановился, зафиксировал пятку дротика таким образом, чтобы она касалась упора деревяннои палки и, взмахнув рукой и резко крутанув запястьем, выпустил дротик[25]. К’варф с испугом заметил, что тот легко пролетел втрое большее расстояние, чем то, на которое он сам бы мог рассчитывать в самых смелых своих мечтах.
Инг-Тха, спохватившись, загонял в грот караульных, воинов, женщин и детей. Он отдавал себе отчет в том, что, принимая во внимание большую ловкость врагов и их страшное оружие, единственный шанс на спасение заключается в сражении в самой пещере, по возможности — в рукопашном бою, где более мощный противник, быть может, не будет иметь преимущества над его людьми. Тем самым он приносил в жертву тех женщин и обоих воинов, что находились у подножия склона. Для них все закончилось очень быстро. Мужчины не успели даже оказать сопротивления, как были изрешечены целым градом выпущенных издали стрел, женщины пали от ударов дубинками. К’варф увидел, как повалилась на землю Илик, и ему показалось, что внутри него что-то сломалось.