Дороти накрывает свою пасту маринара салфеткой:
– Я больше не голодна.
– Прости, – говорю я по дороге домой из Olive Garden. – Я знаю, что мои родные иногда слишком наседают.
– Я люблю твою семью, – говорит Дороти. – Они всего лишь пытаются помочь.
– Мы должны были просто сбежать вместе, – говорю я. – Мы бы обошлись без всей этой суматохи, а деньги пустили на медовый месяц. – Еще не закончив эту фразу, я уже понимаю, что это глупость, потому что а) какие деньги? Единственная причина, по которой мы вообще можем позволить себе свадьбу, это то, что отец Дороти единолично заправляет и/или ворочает делами Пророческой Рунной Компании и может проспонсировать нас из бюджета своего филиала. Поначалу я испытывал смешанные чувства по поводу корпоративного спонсорства нашей свадьбы, но все-таки это папа Дороти – не то чтобы мы продавались LensCrafters или кому-то еще, – и если это означает, что мы сможем провести свадьбу в Хорошей Церкви с витражными окнами и комфортными скамьями вместо общего зала местного дома отдыха, который, сколько бы свечей в нем ни зажгли, всегда пахнет хлоркой и творогом – как если бы кто-то попытался вывести запах творога хлоркой, но потом стало слишком пахнуть хлоркой, поэтому туда принесли еще творога, и по сей день в муках стараются добиться идеального соотношения творога и хлорки, – в общем, если нам удастся избежать всего этого бардака, может быть, это и стоит нескольких стильных баннеров Пророческой Рунной Компании и краткого упоминания в наших клятвах многих преимуществ и применений дважды освященных пророческих рун (доступных по разумным ценам). Однако далее, б) даже если бы мы могли позволить себе поехать куда-то на медовый месяц, мы оба знаем, что у меня не получится взять отпуск. Я и так планирую работать на Урожайной Неделе, потому что в каменоломне во время праздников полуторная ставка, и я рассчитываю на нее, чтобы было чем платить за квартиру, пока Дороти получает степень магистра по социальной работе.
– Честно, единственное, что не дает мне покоя, – это козлы, – говорит Дороти. – Как только мы разберемся, что делать с козлами, все остальное встанет на свои места.
Внезапно мне приходит безумная идея. Настолько безумная, что мне кажется, я даже не могу произнести ее вслух, но как только она оказывается у меня в голове, у меня возникает ощущение, что я уже не могу ее не произнести, поэтому выпаливаю:
– А может, обойдемся вообще без козлов?
Дороти замолкает на мгновение, и я уже знаю, что, как только остановлю машину, она выскочит, убежит и больше никогда не заговорит со мной, и в следующий раз я увижу ее только на обложке какого-нибудь вульгарного таблоида, лежащего на кассе в супермаркете, с заголовком «Мой жених не хотел приносить в жертву козлов!».
Но вместо этого Дороти говорит:
– А так можно?
И я говорю:
– Дороти, это наша свадьба. Мы можем делать что захотим.
Она улыбается, и я чувствую себя так же, как наверняка чувствует себя Кларк Кент[2], когда слышит, как кто-то болтает о Супермене.
Но желание делать что захотим оборачивается лютой головной болью, стоит нам обратиться за разрешением на вступление в брак.
– Сколько козлов вы собираетесь принести в жертву Каменному Богу? – спрашивает Женщина в Окне № 5.
– Мы не будем жертвовать козлов Каменному Богу, – гордо говорю я. – У нас не такая свадьба.
Женщина опускает глаза на свой бланк, затем снова поднимает на нас:
– Значит, около пяти?
– Нет, – говорит Дороти. – Ноль.
Мужчина в очереди за нами издает протяжный стон и демонстративно смотрит на часы.
– Я не понимаю, – говорит женщина. – Вы имеете в виду, один-два? Каменному Богу не понравится получить так мало козлов.
– Нет, – говорю я. – Не один и не два. Ноль. Мы принесем в жертву ноль козлов Каменному Богу.
Она морщит нос:
– Ну, в бланке нет варианта «ноль», поэтому я отмечу «пять».
Глазом моргнуть не успели, как к нам наведывается Никки, лучшая подруга Дороти:
– Я слышала, вы хотите принести в жертву всего пять козлов.
– Нет… – начинаю я, но она не дает продолжить:
– Если вы не принесете в жертву хотя бы тридцать восемь козлов, моя мама не придет. Вы знаете, она очень консервативна в таких вопросах.
– Ну, мы играем свадьбу не для твоей мамы, – отрезает Дороти. – Мы не хотим заморачиваться с козлами, и если она не может принять это – не может принять нас, – тогда твоей маме не стоит приходить.
– Вау, – говорит Никки, а затем повторяет для пущего эффекта: – Вау.