— Зоюшка, — сказал я слащавым голосом, протягивая ей шоколадную змею в белой фольге. — Давай помиримся?
Секретарша, должно быть, была в курсе моих поэтических наклонностей и посмотрела на меня глазами директора.
— Ты где был? — спросила она, на всякий случай отходя от меня на пару шагов.
— У психиатра.
— Так быстро? — насторожилась Зоя и отошла еще дальше.
— Он сказал, что я здоров.
Зоя помолчала. Подозрение в ее глазах угасало медленно.
— Справку покажи! — потребовала она.
— Да ладно тебе! — сказал я, быстро обнял ее и поцеловал в щеку.
Зоя сделала вид, что страшно возмущена. Она зарделась и стала поправлять прическу, словно я валял ее по сеновалу всю ночь. Тем не менее шоколадную змею взяла. Теперь можно было вить из нее веревки.
— Скажи, а письма из Америки к нам когда-нибудь приходили?
Зоя призадумалась, потом кивнула:
— Месяца два назад вроде было.
— Сделай одолжение, найди его, пожалуйста.
— А зачем тебе это письмо? — удивилась Зоя.
— Да мне не столько письмо, — сказал я, — сколько конверт нужен. Я марки собираю, а в моей коллекции американских почти совсем нет.
Зоя снова с испугом посмотрела на меня и, качая головой, тихо произнесла:
— Нет, тебя все-таки зря выпустили.
Вскоре она принесла то, что я просил. Запершись, я достал свой конверт и положил его на стол. Конверты были очень похожи. Марки, штампы отправителей и даже какие-то служебные пометки были одни и те же. Это открытие меня не столько обрадовало, сколько разозлило. Неизвестно, чего мне больше хотелось: раскусить подделку или же убедиться, что письмо подлинное.
«Этого не может быть! — еще раз мысленно повторил я и откинулся на спинку стула. — Такие деньги за какую-то вшивую диссертацию не предлагают. Чемоданов — не Эйнштейн. Это розыгрыш. Ловко прокрученный розыгрыш. И сейчас я в этом удостоверюсь».
Я раскрыл телефонный справочник, нашел код Вашингтона и набрал номер, который значился в письме. Звонок в США по мобиле — удовольствие дорогое, но истина стоило того. Когда раздались длинные гудки, во мне загорелась звездочка сомнения. Когда ответил женский голос на чистейшем английском, я почти поверил, что все происходит в реальности:
— Office of Aeronautics and Space Technology. Good day! Talk, please! [4]
Я кашлянул и пошел к истине напролом.
— Алло! — негромко сказал я, чтобы не услышала за дверью Зоя. — Это Савельев из Москвы.
— Who?.. Saveliev? — тотчас отозвалась женщина. — Wait a moment! [5]
Несколько секунд в трубке пиликала музыка, затем я снова услышал голос женщины, но уже другой. Она спросила по-русски с заметным акцентом:
— Это господин Савельев? Вы получили наше письмо?
Реальность оказалась настолько невообразимой, настолько недоступной для моего понимания, что я тотчас оборвал связь и положил трубку на стол. Несколько минут я сидел, словно оглушенный, без чувств и мыслей.
«Все сходится, — наконец подумал я и зачем-то дернул себя за волосы. — Что же мне делать? Такая удача выпадает раз в жизни. Если я не использую этот шанс, то всю оставшуюся жизнь буду презирать себя. Но как заставить Чемоданова «свести к конечному результату» диссертацию? Рассказать ему всю правду? Но это же подлый человек! Он все испортит — и сам денег не получит, и мне не даст заработать. Нет, нельзя ему говорить об этом письме. А Насте говорить?»
Я удивился, что задал себе этот вопрос. Это было что-то новенькое. В отличие от Чемоданова я доверял Насте. Но когда на горизонте замаячил почти миллион долларов, она… Как бы выразиться точнее? В общем, я решил не торопиться. Сказать о таком богатстве всегда успею. Тем более что до этих денег еще ой как далеко! Надо заставить Чемоданова сделать то, что просят американцы. Причем он должен выполнить работу качественно — халтура здесь не пройдет.
Мне стало тесно и душно в кабинете. Я схватил в охапку свои вещи и вышел в коридор. Увидев меня, Зоя приложила палец к губам, поманила меня к себе, раскрыла папку и показала на приказ, подписанный директором. Мыслями я был настолько далек от этого узкого и убогого коридора, Зои, директора вместе с его фирмой, что с большим трудом уловил смысл. В приказе говорилось о том, что за прогул я лишаюсь квартальной премии в сумме ста долларов. Я долго смотрел на эту цифру с двумя нулями, а потом тихо рассмеялся.
— Ничего смешного, — произнесла Зоя, расстроившись из-за того, что не смогла изгадить мне настроение.
4
Бюро научно-технических проблем авиации и космонавтики. Здравствуйте! Говорите, пожалуйста!