Ведь «сколько бы раз ни заявляли о том, что проект оперативного плана от 15 мая 1941 г. был подписан Сталиным, Тимошенко и Жуковым или был принят к исполнению на основании устных распоряжений названных лиц, никаких документальных подтверждений этому нет. На разработке, подписанной Василевским, отсутствуют какие бы то ни было подписи, пометы и резолюции, сделанные Сталиным, Тямошенко или Жуковым. Нет также ни прямых, ни косвенных документальных подтверждений того, что эта разработка была вообще представлена главе Советского государства или Правительству. Думается, нелишне было бы задать вопрос, мог ли вообще этог документ в том виде, в каком мы его имеем (рукописный текст с многочисленными исправлениями и вставками, большинство из которых с трудом поддается прочтению), быть подан первому лицу в государстве? Заслуживает внимания, наконец, и тот факт, что этот документ долгое время (до 1948 г.) хранился в личном сейфе Василевского — не в бумагах Сталина, Тимошенко, Жукова либо начальника Оперативного управления Генштаба РККА Н. Ф. Ватутина, где ему, казалось бы, надлежало находиться, если бы он был утвержден или хотя бы рассмотрен, и именно из сейфа Василевского перекочевал в архив. Данный документ никогда не выходил из стен Генштаба. Он так и остался черновым рабочим документом»[68].
Первая и последняя страницы «Гениального плана» от 15 мая 1941 года
Вот это и есть подлинная правда об этом «гениальным» плане или «упущенном шансе» — самая что ни на есть подлинная Правда! Точнее, ее лицевая сторона! О теневой — речь еще впереди…
Потому что в виде чернового, рукописного, с многочисленными исправлениями, никем из руководства НКО и Генштаба не подписанного и даже не датированного текста этот «документ действительно не мог покинуть стены Генштаба — Сталин не прощал Жукову куда меньшие грехи в письменном делопроизводстве…
В уже упоминавшейся книге К. Симонова «Глазами человека моего поколения» «властитель дум» того поколения приводит следующий рассказ Жукова о Сталине. «При своем грузинском диалекте[69] он великолепно владел русским языком и, можно без преувеличения сказать, был знатоком его. Это проявлялось даже в мелочах. Однажды, еще в период моей работы начальником Генерального штаба, диктуя мне директиву и нетерпеливо заглядывая при этом через плечо, он вдруг сказал мне:
— Нy, а запятые я буду за вас расставлять?
И когда я полушутя сказал, что я не мастер на запятые, ответил совершенно серьезно:
— А неправильно поставленная запятая иногда может изменить суть сказанного»[70].
И чтобы после такого замечания Жуков понес бы Сталину cтоль грязный документ, к тому же не подписанный ни им, ни наркомом обороны Тимошенко?! Да исключено!
Но дело не только в этом. Для любого желающего всего лишь объективно и беспристрастно разобраться в этой маршальской интриге об этом многое могла бы сказать и сама якобы дата этого «документа». Однако прав был старина Герцен, в сердцах однажды заметивший, что свобода слова требует еще и свободы cлyxa!..
В принципе нет никакой нужды доказывать очевидное — и так известно, что на «документе даты нет (см. фатокопию), — но ведь никто и слышать не хочет, о чем же буквально вопит эта якобы дата: ведь 15 мая 1941 г. — это всего лишь очередной, но не сбывшийся срок нападения Германии!
Только по данным военной разведки (ГРУ), их насчитывалось свыше десяти:
— 27 декабря 1940 г. — из Берлина: война начнется во второй половине следующего года;
— 31 декабря 1940 г. — из Бухареста: война начнется весной следующего года;
— 22 февраля 1941 г. — из Белграда: немцы выступит в мае — июне 1941 г.;
— 15 марта 1941г. — из Бухареста: войну следует ожидать через 3 месяца;
— 19 марта 1941 г. — из Берлина: нападение планируется между 15 мая и 15 июня 1941 г.;
— 4 мая 1941 г. — из Бухареста: начало войны намечено на середину июня;
— 22 мая 1941 г. — из Берлина: нападение на СССР ожидается 15 июня;
— 1 июня 1941 г. — из Токио: начало войны — вmopaя половина июня;
— 7 июня 1941 г. — из Бухареста: война начнется 15 — 20 июня;
— 16 июня 1941 г. — из Берлина и из Франции: нападение Германии на СССР — 22 — 25 июня;
— 21 июня 1941 г. — из посольства Германии в Москве нападение назначено на 3 — 4 часа утра 22 июня[71].
69
Надо полагать, что речь должна бы идти не о диалекте, а о грузинском происхождении Сталина, в крайнем случае, о характерном для него грузинском акценте…