Опираясь на эти данные, а также на выболтанный лично Гитлером факт об ориентировочном времени нападения 15 — 20 июня, же к 1З мая Сталин сделал свой вывод — была дана директива о выдвижении войск внутренних округов в приграничные (хотя на самом-то деле полуофициально оно началось еще в апреле), а также были даны некоторые другие указания.
В конце мая он только укрепился в этом выводе, о чем свидетельствует его выступление на расширенном заседании Политбюро 24 мая 1941 г. Однако даже 10 июня 1941 г., когда были получены вышеупоминавшиеся данные о переговорах с Гессом, абсолютной ясности с датой нападения, несмотря на все обилие информации, все еще не было.
Подчеркиваю, именно абсолютной, m.е. никак и ни под каким соусом не подвергаемой сомнению ясности с датой нападения до 12 июня не было. Потому что не было хотя бы моло-мальски документального подтверждения того, что Гитлер письменно отдал приказ осуществить пападеное именно 22 июня.
Тем не менее с санкции Сталина и «для повышения боевой готовности войск прикрытия 10 — 12 июня начальник Генерального штаба потребавал от командующих округами срочно разработать план вывода и занятия по тревоге специальными частями боевых сооружений укрепленных районов, а боевыми войсками — сооружений предполья»[181].
Столь остро необходимая Сталину информация прошла только в промежутке с 10 по 12 июня, и к Сталину она попала явно не раньше 12 июня.
Дело в том, что начальник генерального штаба Сухопутных войск вермахта генерал Ф. Гальдер на основе указаний Гитлера издал распоряжение о назначении 22 июня датой нападения на Советский Союз только 10 июня 1941 г[182].
В промежутке с 10 по 12 июн, когда это распоряжение не стали передавать командованию группировок вторжения, Британский центр дешифровки германских военных сообщении в Блечли, наконец, перехватил это сообщение и расшифровал его. Это, кстати, подтверждает и сам Черчилль, указавший в своих мемуирох, что именно к 12 июня британская разведка окончательно установила, что нападение действительно произойдет именно 22 июня[183]. Tym уж сомнений не было.
По каналам «кембриджской пятерки», особенно Дж. Кэрнкросса, эта информация попала и в Москву. Именно в этот момент — с 12 по 13 июня — вышеописанные политико-дипломатические причины органично слились с часто разведывательной потребностью перепроверки полученных данных и решения всех mex вопросов, о козпорых говорилось выше.
Вот так и родилось знаменитое Сообщение ТАСС, которое именно тем знаменито, точнее, должно, наконец, стать по-настоящему знаменитым, что по сути оно было не чем иным, как блестящим образцом глобальной разведывательно-геополитическое операции, проведенной лично Сталиным в целях одновременного добывания еще раз подтверждающей дату нападения информации и оказания тотального влияния в выгодном для СССР ракурсе на глобальные процессы в мировой политике.
Но одновременно оно же явилось и прикрытием для военных для начала выдвижения войск уже к границам. Bom почему маршал Василевский и напишет в своих мемуарах, что именно «12 — 15 июня этим округам было приказано вывести дивизии, роспиложенные в глубине округа, ближе к государственной границе»[184].
Приказать же могли только с санкции Сталина и только с 12 июня, когда он уже обладал данными британского перехвата распоряжения Гальдера.
Именно поэтому никто не вправе упрекать Спалина, тем более обвинять его за это Сообщение ТАСС — оно не только в высшей степени было продумано, но и никого не дезориентировало, особенно военных, на что так упорно намекали маршал Жуков и многие другие.
Не хуже Георгия Константиновича знавший непосредственную «кухню Генштаба в самый канун войны маршал А. М. Василевский счел своим прямым долгом в своих же не менее знаменитых мемуарах «Дело всей жизни» со всей откровенностью заявить: «В этой связи, думаю, уместно остановиться на известном Сообщении ТАСС от 14 июня (на самом деле от 11 июня А. М.)… (отточие означает пропуск за ненадобностью цитируемого Василевским текста этого сообщения. — А. М.). Это сообщение и сейчас нередко трактуется вкривь и вкось. Говорится, к примеру, что оно сыграло чуть ли не роковую роль в неудачном начале войны, так как дезориентировало страну.
181
СССР в борьбе против фашистской агрессии 1933 — 1945 / Под ред. А П. Нарочницкого. М., 1986. С. 165.
184
Данные А. М. Василевского идентичны данным ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 2951, д. 261, л. 20 — 22.