Этим транспортом в обратный рейс будут перевозиться бывшие военнопленные и граждане союзных стран, освобожденные Красной Армией.
4. Ежедневную пропускную способность каждого приемно-сдаточного пункта определить в 2–5 тысяч человек для каждой из стран. Темпы передачи и количество передаваемых сторонами контингентов, указанных в п. 1, не будут прекращаться или уменьшаться по причине отсутствия этих контингентов у другой стороны.
5. Все репатриируемые, указанные в п. 1, могут везти все личное имущество (одежду, обувь, постельные принадлежности, часы, велосипеды и прочие не громоздкие вещи, а также продовольствие).
6. Необходимая документация при приеме и передаче контингентов, указанных в п. 1 (списки, акты приема и передачи и т. д.), будет производиться по совместной договоренности местного командования каждой из сторон.
7. Репатрианты в пути следования будут обеспечены питанием до момента окончательной передачи их на приемно-передаточных пунктах.
8. Транспортабельные больные и раненые, в том числе и туберкулезные, передаются в первую очередь. Инфекционные и венерические больные в заразной стадии будут оставаться на излечении в госпиталях до окончания заразного периода.
Все общавшиеся с инфекционными больными будут карантинизированы.
На сборных пунктах всем репатриантам будет предоставлена возможность мытья в бане, и они пройдут дезинфицирование, а до передачи через линию войск будут подвергнуты дезинфекции сухим способом. Обо всех случаях инфекционных заболеваний в лагерях и в пути следования будет доложено принимающим властям.
9. Командование обеих сторон предпримет соответствующие меры на территории, находящейся под их контролем, для извещения и сбора бывших военнопленных и граждан, указанных в п. 1, на сборные пункты с целью их быстрейшей репатриации.
10. Командование каждой стороны отдает соответствующие распоряжения для немедленного выполнения настоящего плана и обеспечит принятие необходимых мер по завершению репатриации в возможно кратчайший срок»[15].
По уполномочию Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии под этим документом поставил подпись генерал-лейтенант Голубев, а за Верховного Главнокомандующего Союзными экспедиционными силами — заместитель начальника штаба генерал-майор Баркер.
К величайшему сожалению, пока еще не удалось обнаружить ни в английских, ни в бывших советских архивах какого-либо договора, имеющего непосредственное отношение к выдаче казаков и их семей, расположившихся в Лиенце и окрестностях. Обе страны отказываются подтвердить наличие такого документа, и даже факт, что он когда-либо существовал. Однако приведенные выше приказ и выдержки из дневника характеризуют то, что происходило во всех точках соприкосновения советской армии с союзными войсками.
В документе упоминались бывшие военнопленные и граждане СССР, освобожденные союзными войсками. Но действие этого плана, регламентирующего завершение репатриации в возможно короткий срок, на деле распространилось не только на тех бывших военнопленных и граждан СССР, которые не были освобождены союзными войсками, а наоборот, были захвачены англичанами и американцами в плен, но и на тех, кто, будучи русскими по национальности, имели подданства других государств Германии, Чехословакии, Югославии, Франции или не имели подданства вовсе[16].
Правда, у генералов Голубева и Баркера было оправдание — ссылка на решения Ялтинской (Крымской) конференции, согласно которым подлежали депортации все граждане СССР. Но на подданных других стран и на лиц без подданства, тем более на изменивших подданство задолго до Второй мировой войны, эти решения не распространялись.
Значительно позже, 12 июня 1945 года, в докладе народному комиссару иностранных дел СССР Вячеславу Молотову, заместителю народного комиссара обороны СССР генералу армии Николаю Булганину и начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу армии Алексею Антонову, генерал Голубев указал, сетуя на многочисленные противодействия со стороны генерала Баркера, что «…за этим, безусловно, скрывались попытки задержать наших советских граждан, происходящих с территорий Прибалтики, Западной Белоруссии и Западной Украины, а также и всех тех, кто не желает возвращаться на родину».
Голубев беспрекословно исполнял требование Иосифа Сталина — вернуть в Советский Союз всех, кто по тем или иным причинам оказался за его рубежами. В равной степени это касалось и эмигрантов первой волны (в Советском Союзе их именовали белоэмигрантами), и политических эмигрантов, взятых в плен в 1914–1918 годах немецкими или австрийскими войсками.
В 1948 году, когда репатриация практически полностью закончилась, в Советский Союз было возвращено — добровольно или принудительно — свыше 1 миллиона 833 тысяч бывших советских военнопленных и свыше 3,5 миллиона гражданских репатриантов.
В принятых позднее постановлениях указывалось, что среди них находились и «…лица, подозрительные по своим антисоветским связям». Это были в основном те, кого доставили в Советский Союз под предлогом репатриации насильно, под конвоем.
22 мая 1945 года — дата подписания плана репатриации — ознаменовалось появлением и других, не менее важных документов.
В этот день было издано совершенно секретное постановление Государственного Комитета Обороны под номером № 8670сс[17]. Подпись Сталина стояла под следующими строками этого документа:
«В целях быстрейшей проверки возвращающихся на родину репатриируемых советских граждан, Государственный Комитет Обороны постановляет:
Обязать проверочно-фильтрационные комиссии НКВД СССР при лагерях и фронтовых сборных пунктах, а также органы СМЕРШ обеспечивать проведение регистрации в срок не более 10-ти дней, после чего всех гражданских лиц направлять к месту их постоянного жительства, а военнослужащих — в запасные части Народного комиссариата обороны СССР. Обязать НКВД и НКГБ[18] проводить последующую проверку в местах расселения репатриируемых советских граждан, а органы СМЕРШ — в запасных частях…
Обязать Центральное управление военных сообщений Красной Армии (т. Дмитриева) и Народный комиссариат путей сообщения (т. Ковалева) обеспечивать быстрейший вывоз из фронтовых лагерей и сборных пунктов, прошедших регистрацию репатриируемых советских граждан к месту их жительства».
Под «местами постоянного жительства» советское руководство понимало нечто иное, чем родные места репатриантов. Как известно, ни Сибирь, ни Урал, ни Казахстан, ни Колыма в ходе Второй мировой войны оккупированы не были. Но именно в эти места направлялось большинство советских репатриантов — и военнопленных, и гражданских лиц. Их вывозили в ссылку, подальше от родных мест, туда, где располагались или должны были располагаться «стройки коммунизма».
22 мая 1945 года был издан совершенно секретный приказ № 00549 народного комиссара внутренних дел СССР Лаврентия Берия «Об организации отдела «Ф» НКВД СССР».
«Для повседневного наблюдения за выполнением директив и указаний НКВД СССР аппаратами Уполномоченных НКВД по фронтам, а также обеспечения оперативной реализации материалов агентурно-оперативной работы органов НКВД-НКГБ контрразведки «СМЕРШ» на территории других стран, освобожденных Красной Армией от немецко-фашистских захватчиков,
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Организовать в НКВД СССР отдел «Ф».
2. Начальником отдела «Ф» назначить комиссара государственной безопасности 3 ранга Судоплатова П. А. Заместителем начальника отдела «Ф» назначить комиссара государственной безопасности Запевалина М. А.
3. Возложить на отдел «Ф» следующие задачи:
а) разработку и реализацию материалов, поступающих от Уполномоченных НКВД по фронтам, советника НКВД при министерстве общественной безопасности Польши и Управления войск НКВД по охране тыла Красной Армии;
б) осуществление оперативно-следственных мероприятий по наиболее важным делам;
18
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел, в ведении которого в то время находились тюрьмы, лагеря, уголовный розыск и пр. НКГБ — Народный комиссариат государственной безопасности, ведавший в то время вопросами разведки и контрразведки. Эти ведомства иногда сливались, иногда разделялись, (М.П.).