И вот теперь, через два года, я чувствую ту же радость, тот же восторг, ту же решимость отважно преодолевать все трудности, которые могут встретиться на избранном мною пути. А такая решимость теперь просто необходима! Ведь обстоятельства складываются далеко не так, как нам бы хотелось! Уже конец августа, а мы должны были покинуть Сингапур по меньшей мере месяц назад и быть уже на пути к Калимантану. Между тем мы только еще добрались до Сингапура и нам предстояло проделать огромную работу, чтобы привести наше судно в состояние полной готовности к намеченному плаванию. К тому же у нас осталось очень мало денег. Очень серьезным препятствием было и то обстоятельство, что я принадлежу к числу тех жителей нашей планеты, которые чувствуют себя полными болванами, когда им приходится заниматься физическим трудом. Хорошо, если мне удастся наклеить марку на конверт, не порвав на части письма, и вдобавок не поджечь почту. Заметив в моих руках молоток, друзья кричат от ужаса и спасаются бегством, мчась без остановок до Вальпараисо. Но что поделаешь, у меня нет денег, чтобы пригласить плотника, который закончил бы оснащение «Синга Бетины». Тем хуже. Я постараюсь подняться на ту высоту, которой требуют обстоятельства, а Жозе тем временем изготовилась прыгнуть за борт на случай, если я разнесу корпус, вколачивая в него гвоздь. Мой дневник за этот период напоминает картину Иеронима Боса[10], скопированную шизофреником. Не думайте, что сделанные в нем наброски были честолюбивым стремлением затмить всех абстракционистов. Нет, это были чертежи задуманных мною коек, столов и стенных шкафов. К эскизам добавляются сюрреалислические перечни необходимых дел. Возьмем одну страничку наудачу.
«Суббота 20 августа. Корпус: балласт. (Мы избавились от цементных блоков, незаметно отправив их за борт и тем самым увеличив число опасных препятствий на дне водоема Калланг, не отмеченных вехами: бетонные плиты заменены шестью тоннами чугунных чушек, которые соответствующим образом запрятаны под пайолами. )
Палуба: проконопатить.
Рубка: повидать Джека Хюгса, переговорить относительно того, как добыть непромокаемую ткань, и узнать, сколько он хочет за свой четырехпалый якорь. Посетить верфь Мертона и Брауна и заказать там световой люк. (За эту работу я не берусь, даже строя самые дикие плапы.) Побывать у старьевщиков, торгующих железным ломом на Макферсон-Роуд, и выяснить, нет ли у них еще годного для дела брашпиля. Нарезать доски для полок в кают-компании.
Мотор: отвезти генератор к Би Ляну. Ему же заказать тройник для питания мотора из двух баков, чтобы обходиться без демонтажа половины трубопровода каждый раз, когда один бак опорожняется. Поторговаться относительно помпы для откачки воды из трюма. (Он запросил 180 долларов, но отнесемся к этому, как к проявлению китайского юмора.)
Такелаж (но тут я сдаюсь, рыдая)».
В дневнике скупая запись: «Все полетело к чертям. Надо начать сначала». Нет, я не фанфаронил. Мы вышли из Тренгану с вантами, штагами, бакштагами и всем остальным в виде простой железной проволоки. Все блоки были выточены от руки на верфи Ауанга. Это обошлось ему дешевле, чем покупка на заводе. Зато и блоки были такими, что вряд ли их допустили бы на выставку национальных ремесленных изделий в местном музее. Не приходится удивляться тому, что все эти прелестные снасти выходили из строя по очереди на протяжении нашего небольшого плавания, проходившего к тому же при сравнительно тихой погоде. Передний штаг отказал первым. Это случилось на десятый день пребывания в море; немного позже за три минуты лопнули три оттяжки правого борта. Во время стоянки в Пекане я заново оснастил гафель, которому очень хотелось расстаться с судном. Плохо скроенные паруса пришлось перекраивать в Себеранг-Такире, но ткань была такая дрянная, что они деформировались, хотя я обращался, с ними с отеческой заботливостью. Теперь они выглядят, как монгольфьеры, из которых выпущен горячий воздух, и неуклюже болтаются на рангоутном дереве, которое тоже выглядит так, как будто оно нарисовано художником-абстракционистом. Было от чего прийти в отчаяние более искусному моряку, чем я, но отступать не в моей натуре. Изо дня в день я лезу на мачты, ставлю на место хорошие, нержавеющие ванты и настоящие блоки, которые закрепляю добропорядочными манильскими концами, а не клубками железной проволоки.
10
Бос ван Акен, Иероним (1450 — 1516) — нидерландский живописец. Автор имеет в виду его картины, изображающие, сцены из «Житий святых» и насыщенные ужасами, фантастикой и аллегориями. —