— Это искушение, — наконец сказал он.
Трудно было считать суровую жизнь монаха-трапписта искушением, но Пьячере решил следовать советам наставника, а не собственным устремлениям, которые на поверку могли оказаться сиюминутной прихотью. Он продолжил путь, по которому двигался.
И вот сейчас, много лет спустя, Пьячере стал князем церкви, исполняющим обязанности государственного секретаря Ватикана, и оказался перед лицом величайшего кризиса Нового времени. Из своего убежища — его святейшество укрылся на вилле Стритч под Римом, но об этом знали только Пьячере и еще два-три кардинала — Бенедикт посылал молитвы и советы весьма неопределенного характера, от которых было мало толку в поисках решения проблемы нескончаемой вереницы посетителей, осаждавших кабинет Пьячере.
Понтифик рассуждал о своих предшественниках, призывавших к крестовым походам. Он напоминал про сражение при Лепанто и осаду Вены.[115] Все это не приносило утешения. Каждый человек должен иметь дело с тем историческим моментом, в котором живет сам.
— И все это из-за подложного документа, — печально промолвил Пьячере.
— Константинов дар,[116] — пробормотал понтифик.
Между кабинетом Пьячере и виллой Стритч была проложена защищенная телефонная линия. Ни одно важное решение не принималось без согласия его святейшества. Однако Пьячере не беспокоил Папу настойчивыми требованиями Чековского.
— Теперь я понимаю, почему вы скрывали отчеты, — язвительно заметил российский посол.
— И почему же?
— Несомненно, они доказывают, что за покушением стояли турки. Если бы вы их обнародовали, то, что мы наблюдаем сегодня, произошло бы гораздо раньше.
Сам Пьячере не читал документы, о которых шла речь.
— Сейчас ваш единственный шанс — опубликовать их.
— Шанс?
— Если вы покажете всему миру, что постоянно подвергались нападкам этих сумасшедших мусульман, общественное мнение качнется в вашу сторону.
— Любопытно.
— А с моей страны наконец официально снимут все подозрения. Это вопрос справедливости.
— Я не могу дать разрешение обнародовать эти документы.
— Город пылает, Ватикан на осадном положении, и вы не можете дать разрешение?
— Это сможет сделать только его святейшество.
— Так попросите же его. Умоляйте его. Я сам буду его умолять. Устройте мне аудиенцию.
— Вы же знаете, что понтифик покинул Ватикан.
— А вы знаете, где он укрылся.
Пьячере вспомнил рассказы покойного кардинала Магуайра о встречах с этим упрямым послом. Дипломатия, искусство двуличности, знает множество способов завершить разговор, пусть и на горькой ноте. Пьячере пообещал Чековскому получить ответ от понтифика.
Карлос Родригес выразил надежду раздобыть пропавший подлинник. Лишь тогда можно будет доказать, что ярость мусульман в отношении христианского мира воспламенила фальшивка.
Между христианами и иудеями подобной вражды не существует. Все первые христиане были евреями. Если и есть какое-то противостояние, так среди самих иудеев, между последователями старых традиций и приверженцами новых веяний. Пий XI высказал это в «Mit brennender Sorge».[117] Все мы семиты. Однако с исламом дела обстояли иначе.
Гонения на иудеев со стороны христиан осуждались еще тогда, когда проходили, быть может, без особого эффекта, но все же это выбило из-под них теологическую почву.
Пророк провозгласил господство ислама над всем миром, который при необходимости нужно будет поставить на колени с помощью меча. Джихад. Разве можно достичь компромисса с такой религией? В Регенсбургском университете понтифик заговорил об этой извечной вражде, подобно своему предшественнику, воззвав не только к вере, но и к разуму, однако тому разуму, который имел в виду понтифик, в исламе не было места.
В прошлом, когда Пиренейский полуостров стал мусульманской провинцией, для местных христиан и иудеев наступили черные времена. Не то же самое ожидает теперь всю Европу? И не только Европу?
Хотя документ, воспламенивший нынешнее противостояние, был подложным, он затронул историческую правду. Вот почему надежда на, что сопоставление подделки и подлинной третьей тайны Фатимы положит конец конфликту, была слабой. И все же другой и вовсе не было. Пьячере торопил Родригеса.
— У кого сейчас подлинный документ? — спросил он.
— У бывшего сотрудника КГБ.
— КГБ?!
Неужели Чековский с ним играет? Однако, если бы посол мог предложить пропавший документ, он бы обязательно это сделал. Несомненно, он бы раздобыл отчеты о покушении на Иоанна Павла II самым верным способом.
116
Константинов дар — подложная грамота, составленная, по-видимому, в середине VIII века для обоснования притязаний пап на светскую власть. Согласно этой грамоте, в IV веке император Константин якобы передал Папе Сильвестру I верховную власть над западной частью Римской империи.
117
«С глубокой тревогой» — энциклика Папы Пия IX, написанная 14 марта 1937 года на немецком языке, содержавшая критику нацизма.