«Вот он я, — хотел сказать Трэгер, — полиция разыскивает меня за убийство, совершенное Анатолием».
А теперь выяснилось, что Дортмунда нет в единственном месте, где он хотел быть, в этом домике у моря. Который, судя по всему, недавно огораживали желтой лентой, как место преступления.
Трэгер оставил лодку у пристани, вернулся пешком к стоянке перед причалом и сел в арендованную машину.
На следующий день в газете «Вашингтон пост» появилась заметка, в которой со ссылкой на анонимные источники сообщалось, что бывший агент ЦРУ, разыскиваемый в связи с убийством священника в Нью-Гемпшире, теперь также подозревается в похищении своего бывшего начальника Гиллиана Дортмунда.
Трэгер представил, как Анатолий злорадно ухмыляется, сея дезинформацию.
Ночью он снова поехал в здание, где размещалась его контора, и поднялся на лифте на седьмой этаж. Отперев замок, Трэгер шагнул внутрь, и ему сразу же захотелось выскочить обратно.
Зажав лицо носовым платком, он прошел в кабинет.
Беа сидела в кресле посреди комнаты. Ее руки примотали к подлокотникам изолентой, рот залепили; взгляд застыл от ужаса. Ее убили выстрелом в лоб.
Трэгер заглянул за стол: ковер откинут, сейф зияет пустотой.
Уходя, Трэгер оглянулся на Беа. Жизнь столь прекрасной женщины оборвалась так мерзко. Агента снова захлестнуло ощущение тщетности усилий, то самое, что он испытал в пустом доме Дортмунда. Вспомнив неясные планы о будущем вместе с Беа, о нормальной жизни после этого задания, он пожалел, что разучился плакать.
Уже дома у Хизер Трэгер размышлял, не ставит ли под угрозу и ее жизнь.
Вернувшись домой, та сказала, что в «Эмпедокл» звонил какой-то Карлос Родригес и спрашивал Трэгера.
— Я должен отправляться в Рим.
— Никогда там не была.
У Хизер была странная особенность отвечать так, будто она одновременно вела два разговора.
— Как ты туда попадешь?
Трэгер посмотрел на нее. Она не спрашивала, полетит ли он на самолете; она гадала, как он поднимется на борт. Это вернуло их к мысли о том, что она никогда не была в Риме.
На следующий день Хизер сказала Игнатию Ханнану, что хочет поехать в Вечный город. Тот лишь пожалел, что девушка не заговорила об этом раньше, когда он пытался уговорить отца Джона Берка воспользоваться самолетом компании. Хизер сказала, что тоже сожалеет. Наконец Ханнан предложил ей один из самолетов «Эмпедокла». Сообщив об этом Трэгеру, Хизер добавила:
— Вот как ты попадешь в Рим.
V
«Если вы смогли украсть, сможете и солгать»
Ему позвонили на сотовый, что было странно, поскольку никто не знал телефон. Джей взглянул на определившийся номер, однако код региона ничего ему не сказал.
— Отец Трепанье слушает.
— Жан Жак Трепанье?
— Будьте добры, скажите, кто это звонит?
— On peut parler français?[96]
— S'il vous plait.[97]
— Comme vous savez le soi-disant troisième secret de Fatima a été volé de la bibliothèque du Vatican.[98]
Джей ответил, что действительно слышал о пропаже документа.
— Он у меня.
Есть проблемы, которые доставляют истинное наслаждение тем, кто изучал нравственное богословие. Вроде бы нельзя совершать зло во имя блага, но как толковать случай, когда невинную жизнь можно спасти не совсем порядочным по большому счету средством? «Par example, — говорил профессор Коте, и его взор сиял надеждой на то, что ему удастся сделать релятивистов из всех своих студентов, — например, вы даете одному мужчине слово никому не разглашать то, что он болен заразной, смертельно опасной венерической болезнью. Он не обещает вам, что останется холостяком, и вы не ставите это условием неразглашения тайны. И тут ваша единственная очаровательная дочь объявляет, что согласилась выйти замуж за этого мужчину. Сдержите ли вы в этом случае свое слово?» В то время как все однокурсники громко заявляли, что в данных обстоятельствах они сочтут себя свободными от обязательства хранить секрет, один только Джей стоял на том, что принцип держать слово не знает никаких исключений. Кипели споры, на Джея обрушивались со всех сторон, а профессор Коте с удовольствием взирал на происходящее. Как только прозвенел звонок, Джей заявил, что он лгал, что он, разумеется, тоже нарушил бы обещание. А почему он лгал? Они договорились об этом перед уроком с профессором Коте. Коте взорвался в негодовании. «Я лгу, или принимая это утверждение, или отрицая его», — торжествующе заявил Джей.
98
Как вам известно, так называемая третья тайна Фатимы похищена из Ватиканской библиотеки