В рекламе и дизайне начала использоваться нацистская символика и стилистика[486]. Иностранные рекламные агентства были запрещены, и с помощью тех же средств, что и обычно, режим добивался того, чтобы реклама была «немецкой» по своей сути и по стилистике. Реклама потребительских товаров теперь должна была соответствовать требованиям режима, точно так же, как и искусство[487]. Предметы каждодневного обихода быстро покрылись налетом политики. Уже в марте 1933 года Виктор Клемперер разглядел на купленном им тюбике зубной пасты нарисованную свастику[488]. Еще до этого в магазинах можно было купить подставки для яиц, шпильки, карандаши и чайные сервизы, украшенные свастиками, а детям можно было подарить игрушечных солдатиков в виде штурмовиков, музыкальные шкатулки, игравшие песню Хорста Весселя, или головоломки, где нужно было в правильном порядке расположить буквы имени великого вождя: L–I-T-R-E-H[489]. На производимую в Баухаусе мебель из стальных труб, которую немцы так любили, уходило слишком много ценного металла, который был необходим для производства оружия, поэтому, удачно совмещая идеологические и экономические выгоды, вместо этого стали производить лакированную мебель в псевдоприродном стиле, псевдо — потому что для ее изготовления все больше применялось массовое промышленное производство, хотя она и выглядела так, будто была сделана вручную[490]. Даже такие, казалось бы, нейтральные области, как ландшафтный дизайн и проектирование садов, не остались в стороне от этого процесса: искусственные формы и иностранная флора не допускались, приветствовался естественный вид с использованием немецких растений[491]. Те, кто любил собирать сигаретные карточки, теперь могли наклеивать их в альбом, посвященный «борьбе Третьего рейха». Среди карточек, которые могли оказаться в коллекции курильщиков, были такие, где Гитлер был изображен со светловолосым ребенком («Глаза фюрера — глаза отца»), Гитлер и технология, Гитлер и Гинденбург и, конечно, Гитлер и рабочие[492]. «Культурную атмосферу эпохе придавали не великие произведения искусства, а повседневные предметы»[493].
Такой политический эстетизм создал иллюзию того, что волевые поступки властей немедленно решают социальные, экономические и национальные проблемы народа. Это отвлекало внимание людей от суровой реальности Германии, которая в начале и середине 1930-х годов все еще страдала от тяжелой экономической депрессии, и занимало его сказками и мифами, показным воодушевлением от государства и его политики, чувством того, что люди жили в новом мире, по большей части иллюзорном. В развитой промышленной культуре, такой, какая была в Германии в 1930-х годах, эти иллюзии отчасти определялись такими возрожденными псевдоархаичными понятиями, как «кровь и почва», классические каноны в живописи, традиционная тональная музыка, массивные общественные здания; но средства для этого использовались самые современные — начиная с радио и кино и заканчивая новыми технологиями в полиграфии и методами в строительстве. Жителям деревень и маленьких городов, которых в Германии было большинство, все это, по-видимому, казалось чем-то удивительно новым и современным. Помимо всего прочего, нацистская культура, которой управляло Министерство пропаганды, была нацелена на борьбу с личностными мыслями и чувствами и на сплочение немцев в единую, послушную, дисциплинированную массу, такую, какой они казались на экране в «Триумфе воли» Рифеншталь[494] Эта цель выполнялась постепенно и по частям, отчасти из-за того, что изначально не было твердой уверенности в том, по какому пути стоит пустить культурную политику, отчасти из-за соперничества внутри партии; но при том радикализме, который начался в 1937—1938 годах, всем наконец стало ясно, какой политики нацисты придерживаются в культуре. К этому времени практически все организации, влияющие на формирование общественного мнения в Германии, управлялись Геббельсом и его Министерством пропаганды, они были скоординированы, очищены от действительных и возможных диссидентов, выстроены по арийским принципам и помещены под идеологический, финансовый и административный контроль. «Общественное мнение» как таковое благополучно перестало существовать; точка зрения, которая выражалась на экране, транслировалась по радио, печаталась в газетах, журналах и книгах, за очень редким исключением была точкой зрения режима. Регулярные сообщения от гестапо, местных и региональных руководителей держали Геббельса, Гиммлера и других нацистских лидеров в курсе того, что думает народ, и позволяли Министерству пропаганды влиять на его мнение с помощью специально для этого разработанных кампаний пропаганды. Нацистская пропаганда была важным дополнением к нацистскому террору в подавлении открытого несогласия и обеспечении массовой поддержки режима. В этом отношении деятельность Министерства пропаганды была самым очевидным успехом партии[495].
486
John Heskett, «Modernism and Archaism in Design in the Third Reich», in Taylor and van der Will (eds.), The Nazification of Art, 110-27.
487
Uwe Wfestphal, Werbung im Dritten Reich (Berlin, 1989), 50-72. Ho cm. также Hans Deischmann, Objects: A Chronicle of Subversion in Nazi Germany (New York, 1995).
489
Rolf Steinberg (ed.), Nazi-Kitsch (Darmstadt, 1975) (краткий каталог иллюстраций этих объектов); о загадке см. 23.
490
Marion Godau, «Anti-Moderne?», in Sabine Wfeissler (ed.), Design in Deutschland 1933-45: Ästhetik und Organisation des Deutschen Wferkbundes im «Dritten Reich» (Giessen, 1990), 74-87.
491
Joachim Vblschke-Bulmahn and Gert Groning, «The National Socialist Garden and Landscape Ideaclass="underline" Bodenständigkeit (Rootedness in the Soil)», in Etlin (ed.), Art, 73-97; и Vroni Heinrich-Hampf, «Uber Gartenidylle und Gartenarchitektur im Dritten Reich», in Frank (ed.), Faschistische Architekturen, 271-81.
492
Leopold von Schenkendorf and Heinrich Hoffmann (ed.), Kampf um’s Dritte Reich: Eine Historische Bilderfolge (Altona-Bahrenfeld, 1933).
493
Die Kunst im Dritten Reich 1937, 160, цитируется в Britta Lammers, Werbung im Nationalsozialismus: Die Kataloge der «Grossen Deutschen Kunstausstellung», 1937 — 1944 (Wfeimar, 1999), 9.
494
Reichel, Der schone Schein, 373-5; о скрытии современных конструкций псевдоархаичными фасадами см. в Lothar Suhling, «Deutsche Baukunst. Technologie und Ideologie im Industriebau des «Dritten Reiches»», in Herbert Mehrtens and Steffen Richter (eds.), Naturwissenschaft, Technik und NS-Ideologie: Beitrage zur Wissenschaftsgeschichte des Dritten Reichs (Frankfurt am Main, 1980), 243-81.
495
Zeman, Nazi Propaganda, 177; Robert E. Herzstein, The Warthat Hitler Won: The Most Infamous Propaganda Campaign in History (London, 1979); Alexander D. Hardy, Hitler’s Secret Weapon: The «Managed» Press and Propaganda Machine of Nazi Germany (New York, 1967).