Подавляющее большинство судей и прокуроров не выражало по поводу этих действий особых сомнений, хотя один из бюрократов-консерваторов из Имперского министерства юстиции на полях черновика статистики исполнения смертных приговоров сделал пометку о том, что одному человеку, казненному 28 сентября 1933 года, было только 19 лет, и что была выражена международная озабоченность количеством помилований приговоренных коммунистов, таких как бывший депутат Рейхстага Альберт Кайзер, казненный 17 декабря 1935 года. Женщины теперь тоже могли оказаться на плахе, что было невозможно в Веймарской республике, первой среди таких женщин стала коммунистка Эмма Тиме, казненная 26 августа 1933 года. Она и многие другие стали жертвами целого ряда новых законов, предписывающих высшую меру наказания, сюда входит закон от 21 марта 1933 года, дающий право приговорить к смерти любого, кого признают виновным в угрозе причинения вреда собственности с целью вызвать панику; закон от 4 апреля 1933 года, предусматривавший смертную казнь за акты саботажа; закон от 13 октября 1933 года, карающий смертью за предумышленное убийство любого государственного или партийного чиновника, и другой, пожалуй самый значимый из всех названных, закон от 24 апреля 1933 года, вводивший обезглавливание как наказание для любого, кто планировал изменить конституцию или силой отделить любую часть Германии от рейха, или участвовал в заговоре с такой целью. То есть каждый, распространявший листовки («планирование»), критикующие диктаторскую политическую систему («конституцию»), теперь мог быть казнен; а на основании закона, принятого 20 декабря 1934 года, при особых обстоятельствах это могло произойти и с теми, кто произносил «ненавистнические» высказывания, в том числе шутки, о людях, занимающих высшие посты в партии и в государстве[126].
Руководил этим восстановлением и расширением применения высшей меры наказания имперский министр юстиции Франц Портнер, который был не нацистом, а консерватором, в 1920 году он занимал пост министра юстиции Баварии и уже успел побывать имперским министром юстиции в кабинетах Па-пена и Шлейхера. Как и большинство консерваторов, Гюртнер горячо поддержал силовые методы устранения беспорядков, происходивших в 1933 и 1934 годах. После «Ночи длинных ножей» он занимался подготовкой законодательства, задним числом санкционирующего убийства, и пресек попытки некоторых местных обвинителей начать против убийц судебные разбирательства. Портнер верил в эффективность писаного права, каким бы драконовским оно ни было, он быстро организовал комиссию, которая исправила Имперский уголовный кодекс 1871 года с учетом особенностей Третьего рейха. Как выразился один из членов комиссии, криминолог Эдмунд Мезгер, их целью было объединить «принцип ответственности личности перед своим народом и принцип расового совершенствования народа как целого»[127]. Комиссия заседала по многу часов и составляла объемистые проекты, но она была не в состоянии поспевать за той скоростью, с которой совершались уголовные преступления, и юридический педантизм ее рекомендаций был совсем не по душе нацистам, которые никогда им не следовали[128].
126
Lothar Gruchmann, Justiz im Dritten Reich, 1933 — 1940: Anpassung und Unterwerfung in der Ara Gurtner (Munich, 1988), 897-8; Martin Hirsch et al. (eds.), Recht, Verwaltung und Justiz im Nationalsozialismus: Ausgewahlte Schriften, Gesetze und Gerichtsentscheidungen von 1933 bis 1945 (Cologne, 1984), 421-556; Eduard Kohlrausch (ed.), Deutsche Strafgesetze vom 19. Dezember 1932 bis 12. Juni 1934 (Berlin, 1934); Evans, Rituals, 624-50; и в особенности Bernward Domer, «Heimtücke»: Das Gesetz als Waffe: Kontrolle, Abschreckung und Verfolgung in Deutschland, 1933 — 1945 (Paderborn, 1998). For the judges, см. Ralph Angermund, Deutsche Richterschaft 1919 — 1945: Krisenerfahrung, Illusion, politische Rechtssprechung (Frankurt am Main, 1990).
128
Gruchmann, Justiz, 822-924; Jurgen Regge and Werner Schubert (eds.), Quellen zur Reform des Straftmd Strafprozessrechts, 2. Abteilung: NS-Zeit (1933 — 1939) — Strafgesetzbuch, I: Entwürfe eines Strafgesetzbuchs; II: Protokolle der Strafrechtskommission des Reichsjustizministeriums (2 vols., Berlin, 1988-9).