Мы, украинские повстанцы и революционеры — сыновья трудящегося народа — не можем не бороться против такой политики большевистских врагов народа по отношению к трудящимся массам подобно тому, как не могли не бороться против угнетения помещиков и капиталистов передовые трудящиеся массы царской России. Защищать интересы крестьян, рабочих и трудящейся интеллигенции, бороться за их социальное освобождение — считаем своим священным долгом.
Мы, бандеровцы, боремся против большевиков и потому, что они создали в СССР режим кровавой диктатуры компартии, режим варварского террора МВД и МГБ.
В СССР не существует никакой демократии, никаких гражданских и человеческих прав. Неограниченным, всесильным властелином жизни и смерти каждого человека в СССР является большевистская охранка — МВД и МГБ. Они шпикуют[53] за каждым подсоветским человеком, пытаются полностью контролировать всю жизнь подсоветских граждан, все их мысли и чувства.
Они беспощадно сдавливают каждую более отважную мысль. Они кроваво расправляются со всеми теми, кто в какой-нибудь форме осмеливается противопоставляться большевистскому режиму. Большевистский строй является абсолютным отрицанием всякой свободы, всякой демократии, всех достижений человечества на пути его стремлений к свободе, является прямым продолжением царского самодержавия.
Разве мы, украинские революционеры, можем без активного сопротивления смотреть на такие издевательства над людьми?! Против такого издевательства над людьми мы, революционеры, не можем не бороться. Наши наивысшие идейные лозунги — «Свобода народам! Свобода человеку!»
Мы, украинские революционеры и повстанцы, боремся против большевистских угнетателей, наконец, потому, что они преследуют нас за наш патриотизм, за нашу любовь к Украине; что они сжигают украинские избы и все имущество, вывозят в Сибирь украинское население, подвергают пыткам и сжигают живьем наших родных, отрезают нашим женщинам груди, прокалывают штыками наших детей; распинают на заборах, волочат по дорогам, увязав колючей проволокой к конским хвостам наших павших друзей-революционеров, а похороненных выкапывают из могил и тела их выбрасывают на мусор или в придорожные рвы, где их раздирают собаки; что они дерут портреты Шевченко, Хмельницкого, топчут «Кобзарь»[54], «Историю Украины».
Всю Западную Украину большевистские бандиты превратили в сплошную ужасную мясорубку. Нет здесь сегодня дома, где бы эти изверги кого-нибудь не убили, не арестовали, не вывезли в Сибирь; нет ни леса, ни рощи, где не виднелись бы разрытые повстанческие могилы, нет деревни, где бы не были сожжены, разрушены хозяйства; нет семьи, где бы мать ни оплакивала замученного в пытках сына, дочь — так же замученной матери, маленький ребенок — вывезенных в Сибирь родителей.
И за что это море горя, за что это море крови и слез?! За то только, что западноукраинский народ любит Украину — свою Родину, за то только, что он, как и любой другой народ в мире, хочет жить свободной, независимой жизнью.
Мы, украинские революционеры и повстанцы, боремся против большевистских поработителей потому, что они в колхозах впрягают женщин в бороны, принуждают их на плечах носить навоз на колхозные поля, приговаривают колхозников к многолетнему заключению за несколько колосков, которые они осмеливаются сорвать, чтобы спасти себя от голодной смерти; потому, что большевистские эксплуататоры полностью грабят у колхозников продукты их труда, выплачивают им по 300 граммов хлеба за трудодень; потому, что они столкнули украинское крестьянство на дно нищеты и страданий.
Мы боремся против большевистских поработителей потому, что украинский рабочий принужден постоянно жить на голодном пайке, выстаивать в длинных очередях за хлебом, жить в трущобах, физически истощаться необычайно высокими нормами выработка, стахановщиной, дрожать перед жестокими наказаниями за малейшее опоздание на работу.
Мы боремся против большевистских преступников потому, что они в шахты, рудники, на восстановительные работы загнали женщин, где истощается их здоровье; потому, что они оторвали матерей от их детей; потому, что десятки тысяч этих лишенных призора детей принуждены бродить сплошными толпами как беспризорные по базарам, станциям, возле ресторанов, протягивая руку за ломтиком хлеба.