– Бабуся, я тебе уже говорила, ему нельзя ходить в гости. Это из-за его аллергии. Ему даже в школу ходить нельзя, и он должен вместо нормальной еды принимать специальные препараты.
– Вот беда, – сказала бабуся Мадб. – Подкормить бы его немножко! Он чересчур уж бледненький и тощий, бедняжка.
– Папа его так над ним носится, что можно подумать, у него бубонная чума!
– Ну, я уверена, папе лучше знать. – Бабуся Мадб подоткнула одеяло и погладила Демельзу по голове. – Так, молодая леди, вперёд – в царство снов. Хочешь, я тебе на сон грядущий расскажу что-нибудь? Скажем, о том, как я сражалась в Патагонии с тем трёхногим ленивцем? – Она подняла морщинистые руки и хищно растопырила пальцы, словно готовясь к рукопашной с воображаемой тварью.
– Бабуся, ну перестань, – нахмурилась Демельза. – Сколько можно повторять? Я уже выросла из дурацких историй.
– Ладно, ладно, я только спросила… – Бабуся Мадб нагнулась и чмокнула внучку, легонько кольнув её лоб старческими усиками. От неё пахло лавандой, леденцами от кашля и чем-то мускусным, чему Демельза не могла подобрать названия. – Спокойной ночи, моя дорогая. Люблю тебя крепче заварочного чайника.
– Люблю тебя крепче циркового помоста, – отозвалась Демельза, свернувшись под одеялом. Она поглядела на рамку с фотографией Хьюберта Хайнштейна на прикроватном столике и вздохнула. – Простите, профессор, но научному прогрессу придётся повременить до завтра.
Глава 2
Шум в ночи
Пшшш, пшшш, пшшш… Пшш, пшш, пшш.
Демельза резко проснулась, подскочив в кровати. Она и сама не знала, что пробудило её ото сна, но какой-то странный шёпот раздавался где-то на чердаке.
Она нашарила очки и окинула комнату осоловелым взглядом. При свете луны она различила блик на линзе телескопа, проблеск колеса Архимеда, выбежавшего на ночную пробежку, но ничего необычного не заметила.
«Как странно, – подумала она, ложась обратно в постель. – Должно быть, это совы шуршат на крыше. Или ветер задувает в окно. Говорила я бабусе, что двойные рамы намного эффективнее заклеивания окон».
Демельза крепко зажмурилась и закрылась одеялом с головой, зарывшись в постель, словно рыжеволосый кротик.
Но скоро вновь раздалось странное пришепётывание.
Пшшш, пшшш, пшшш… Пшш, пшш, пшш.
Глаза у Демельзы распахнулись, и она опять подскочила. На этот раз она не сомневалась, что что-то слышала. Шёпот исходил теперь уже со всех сторон – от пола, от стен, от притолоки, будто сам коттедж заговорил с ней на неведомом древнем языке.
Она вылезла из кровати и, завернувшись в одеяло, подскочила к окну. Нырнув под тяжёлые шторы, она выглянула в ночь, и мысли у неё завертелись с пол-оборота. Может, звук сигнализирует о том, что открылся портал в другое измерение? Может, он сопровождает начальную стадию составного смерча[2]? А может, того лучше, это крик семейства генетически модифицированных вампировых летучих мышей?
Демельза всматривалась в даль, надеясь увидеть признаки некого странного научного явления, но снаружи ничего не было видно, кроме висящей над деревней луны, начищенной, как новёхонькая монетка, и осенних деревьев, слегка покачивающихся на ветру.
«Так и запишем, – подумала Демельза, запрыгивая обратно в кровать и взбивая подушки. – Больше никакого выдержанного чеддера после восьми вечера. Очень странное воздействие на мыслительные процессы!»
И лишь проснувшись в третий раз, Демельза поняла, что сыр, съеденный на ужин, вероятно, ни при чём. Новая серия звуков отдавалась по всему чердаку громче прежнего.
Фить… Фить… Ф-и-и-и-ить.
Фить… Фить… Ф-и-и-и-ить.
Демельзу бросило в холодный пот. Казалось, незримая стая птиц порхают по её комнате, то и дело задевая крыльями по её голове. Она высунулась из-под одеяла, воздух вокруг был тяжёлый и спёртый. Кто-то или что-то находилось в одной с ней комнате. Она не могла ничего разглядеть, но определённо ощущала нечто. Энергию, давление.
Она сглотнула и крикнула во мрак:
– К-кто там? Бабуся Мадб, это ты?
Никто не ответил.
– Бабуся? – позвала она снова. Голос её начал дрожать, голосовые связки сковало ужасом. – Эй, там, хватит придуриваться!
По-прежнему нет ответа.
С грохочущим, как локомотив, сердцем Демельза встала на колени, все её чувства были обострены до предела. Она снова нашарила под кроватью фонарик и, резко выпростав руку, принялась размахивать им перед собой как саблей.
Щёлк!
Луч бледно-жёлтого света заметался по комнате – Демельза беспорядочно водила фонариком то туда, то сюда, пытаясь осветить каждый затенённый закуток.