Она решила, что писать, и побольше, будет по утрам, когда голова ясна, а язык точен. Как только наберется разумное количество слов, остаток дня можно будет посвятить чему заблагорассудится. Конечно, ей придется быть строгой с собой, потому что, когда нет обязательств, возникает соблазн отложить работу на потом. Злейший враг писателя – промедление – уступает только отвлечению на Интернет, и, конечно, одно может подстегнуть другое. Она решила не подключать ноутбук к вайфаю в квартире, чтобы не бродить по Интернету под предлогом уточнения деталей, адресов и бог весть чего еще. Да ей это и не нужно, в конце концов. Это же ее собственная история, написанная в голове, а все, что ей могло понадобиться, ждало ее снаружи.
А еще Джулиет решила до начала работы каждое утро выходить на пробежку. Навязчивая идея, овладевшая Стюартом, не вызывала у нее позитивных эмоций, однако она прекрасно понимала, что ее собственное «фи» – это не глобальный отказ от активности. Сидячий образ жизни так же вредит здоровью, как привычка курить двадцать раз в день. А начиная день с легкой пробежки, вероятно, удастся уберечься от того, что в народе называли «писательской задницей». Джулиет надела спортивную форму, кроссовки и вышла в жемчужно-серое утро.
Обежав вокруг Тюильри, она преодолеет примерно одну милю – расстояние, которое, как казалось, ей по силам, и это было самым важным на данном этапе выстраивания режима дня. Джулиет сбежала по террасам в ухоженные сады и направилась по дорожке между конскими каштанами, сохраняя медленный и уверенный темп, наслаждаясь резким, ароматным ноябрьским воздухом, видом оголенных ветвей над головой, приятным хрустом бледно-желтого гравия под ногами. В дальнем конце она перешла на бодрую ходьбу и оказалась перед статуей Родена «Поцелуй». Ее взгляд медленно скользил по мраморным фигурам, и вдруг накатили воспоминания: как она исследовала другое тело с той самозабвенной страстью… Горло перехватило от тоски. Будет ли ей дано когда-либо вновь испытать нечто подобное?
Она вышла из парка и направилась обратно вдоль колоннад улицы Риволи, где уже начали открываться магазины с блестящими парижскими сувенирами: брелоками, снежными шарами и магнитами на холодильник. Она повернула на улицу Сент-Оноре и улыбнулась, проходя мимо дорогих бутиков, непринужденно поселившихся среди кафе, баров, лавок, торгующих шоколадом, и цветочных магазинов. От содержимого витрин у нее перехватывало дыхание, она замирала от вида объемных пальто из букле, тюлевых юбок, ботильонов из табачно-коричневой замши по щиколотку.
Она пообещала себе, что если станет усердно работать, то каждый день будет себя чем-нибудь баловать. Это может быть что-то маленькое: крошечная коробка конфет или журнал. Или что-то из списка классических вещей, в которые она хотела вложить свободные средства: тренч, белая рубашка, фирменные духи. Она отложила часть денег от продажи дома на новый образ, на начало новой жизни в качестве одинокой женщины. А где еще можно создать новую личность, как не в Париже?
В списке были и другие вещи. Места, куда стоит сходить. «Водяные лилии» Моне. Ателье Сен-Лорана. Может быть, Версаль.
И люди, с которыми стоит повидаться. Возможно.
Она правильно сделала, что приехала сюда. Нельзя прятаться от чего-то и кого-то, кого ты полюбил, до конца жизни только потому, что все пошло не так.
На мгновение она позволила воображению разгуляться, вновь вызывая в памяти лица из прошлого, но сейчас было не время. Она заметила кондитерскую и зашла туда, разглядывая выстроившиеся в витрине пироги, торты и пирожные – шоколадные, клубничные, лимонные, с идеальной глазурью и кристаллами сахара.
После пробежки она почувствовала себя вправе уйти с пухлым пирожком с изюмом в коричневом бумажном пакете.
Возвращаясь в квартиру, Джулиет чувствовала воодушевление. Неужели это и есть тот самый кайф бегуна, о котором говорил Стюарт? Нет, решила она. На сердце было легко потому, что она свободна и осознает свои возможности и потенциал. Чувствует радость оттого, что во время утренней пробежки она наткнулась на шедевр.
Сияя улыбкой, Джулиет вошла в подъезд и нажала на кнопку вызова лифта.
Лифт с лязгом прибыл и остановился. Джулиет посторонилась, пропуская пассажирку – женщину лет тридцати, одетую в элегантное желтое пальто.
– Bonjour[52], – пропела Джулиет.
– Привет, – улыбнулась незнакомка. – Как поживаете?
Джулиет скорчила гримаску и рассмеялась:
– Неужели это так очевидно?
– О нет, простите. Просто хозяин сказал, что к нам въезжает англичанка.