— А послушаются? — засомневалась я и тут же стукнула себя раскрытой ладонью по лбу. Как бы они не послушались? Я ведь с сегодняшнего дня их хозяйка, они скорее уж на приказы старого Куули наплюют, чем на мои.
Рабов в зеленых скиртах[19] — цвет моего нового дома — на стайне было всего четверо.
Они полулежали на куче сухой травы и дружно дымили листьями чамуки. Завидев меня, старший — о чем говорила медная цепочка на его поясе — подскочил на ноги и низко мне поклонился:
— Что прикажете, хозяйка?
Захотелось оглянуться назад, чтобы проверить, точно ли он ко мне обращается, но я отбросила в сторону этот детский порыв и, нервно сжав руки в кулаки — благо, длинные рукава свадебного платья позволяли этому жесту остаться незамеченным, — пробормотала:
— Там Куули-на… его забрать надо. Из зала, — обвела испуганным взглядом доброжелательные лица и, остановившись на старшем, который так и стоял, почтительно склонившись, спросила:
— Тебя как зовут?
— Рой-а, старший раб Двора Куули, хозяйка.
— Старший, — протянула я и все же оглянулась на выход из стайни, не подслушивает ли кто, — а вообще, много вас у… у меня?
Все четверо расплылись в понимающих улыбках. Рабы не были людьми по рождению, их создавали в алхимических лабораториях столицы, а потом продавали на Большом рынке. И не знаю, как в других поселениях, а на Озере, если верить главам родов, рабов жило больше, чем ильмов. Батюшка, например, клялся, что Двор Йо насчитывает пятнадцать голов, якобы каждому ребенку по защитнику покупал, тогда как на самом деле их было только семеро.
— Мы четверо, да на Дворе двое осталось, — перечислял Рой-а, — а еще двоих хозяин в Ильму с караваном услал, завтра к вечеру должны вернуться.
Четверо, да двое, да еще двое. Восемь, стало быть. Папенька удавится, если узнает… Хотя кто ему скажет-то правду? Если спросит, скажу, что восемнадцать. Или вообще, двадцать восемь!
Я коварно улыбнулась, а затем, приложив правую руку к сердцу, пообещала:
— Постараюсь быть вам хорошей хозяйкой.
Рабы ответили мне ритуальным жестом, поднеся левое запястье к середине лба и поторопились выполнить мой приказ. И все равно, пока мы грузили Рэйху на носилки, да выслушивали традиционное напутствование от мачехи моей, да пока шли на другой конец поселка, луна давно растаяла на небосводе, а солнце нещадно жгло глаза, оранжевым диском поднимаясь из-за крыш Двора Куули.
Рабы внесли моего мужа в спальню.
— На носилках оставить или на кровать скинуть, хозяйка? — прохрипел Рой, вопросительно глядя на меня.
Я закусила губу и с сомнением посмотрела на свое брачное ложе. Одного бы человека оно вместило без труда, а вот двоих… И потом, мне еще карфу резать и все остальное, получится ли вообще поспать в эту брачную ночь? Или правильнее будет сказать, день?
— Давайте на кровать, — махнула рукой я, и все четыре раба посмотрели на меня с жалостью. — И карфу мне жертвенную принесите кто-нибудь. Живую.
Жалостливые лица стали еще более жалостливыми, и я покраснела. Вот же морги, теперь они точно решат, что я буду богов просить о том, чтоб они меня от лишней боли уберегли или, что скорее всего, помогли моему мужу эту боль мне причинить… Одно радовало: рабы, как создания магические, приказов не обсуждают, а выполняют все четко и беспрекословно. В этом я еще во своем Дворе убедилась, глядя на то, как наши семеро сначала с моей первой мачехи пылинки сдували, а потом и со второй.
Рабы Двора Куули от наших ничем не отличались — разве что цветом скирты — сгрузили муженька, куда им велено было, и молча ушли. К счастью, вернулся только один, Рой. Минут тридцать спустя — я уже забеспокоиться успела, — но зато с нереально огромной карфой в руках.
— Простите хозяйка, ночь. Только мелочь на приманку лезла, столько времени потерял, пока хорошую жертву поймал…
Живая вода! У этой жертвы шея была с мою ногу толщиной. Как я ее убивать буду?
— Желаете, помогу с алтарем?
— Не надо! — слишком поспешно выкрикнула я. — Я сама. Сама хочу. Ступай.
Рой-а поклонился и, попятившись, закрыл за собой дверь, а я с опаской посмотрела на шевелящую плавниками карфу и мысленно обратилась к Светлым и Бездонным богам, заранее прося прощения.
— Ведь это же ничего, что не на алтаре? — спрашивала я у них. — Я ее на кровати прикончу, зато все остальное вам отдам, вместе с кишками и плавниками. А?
Карфа обреченно разевала рот и смотрела на меня пустыми рыбьими глазами, а я на нее страдальческими. Морги! Бросив короткий взгляд на храпящего мужа, я покрепче стиснула кою[20] и решительно полоснула ею прямо под жабрами, чтобы бедная карфа недолго мучилась.
19
Скиpта — верхняя часть одежды раба, однотонная холщовая рубаха до колена, которая, как правило, подпоясывалась, медной цепочкой кожаным ремнем или веревкой — это зависело от статуса раба и его хозяина.