В 1889 году, когда Джером был еще мало известным литератором, ему пришло в голову написать «Историю Темзы» — своего рода путеводитель для туристов, интересующихся историей прибрежных городов. архитектурными памятниками и всякого рода достопримечательностями. Чтобы книга не получилась слишком сухой, Джером решил придать ей оттенок юмора. Издатель не только одобрил эту мысль, но посоветовал автору довести до минимума исторические описания и пейзажные зарисовки, расширить юмористическую сюжетную линию и придумать другое, более броское заглавие. И тогда Джером, в память о веселых поездках по Темзе со своими приятелями, Карлом Хэншеллом и Джорджем Уингрейфом, назвал книгу «Трое в лодке», «а собаки, — как он пишет в мемуарах, — в те дни еще не было».
Обоих своих приятелей Джером, что называется, списал с натуры, превратив в героев повести — Джорджа и Гарриса, а самого себя вывел в образе рассказчика. Впрочем, как и в других книгах Джерома, образ рассказчика скорее собирательный, чем автобиографический: в нем воплощены типические черты среднего английского горожанина. Но окончательно новый замысел созрел после того, как «нашелся» уморительный фокстерьер Монморанси. Джером рассказывает, как ему посчастливилось «найти» Монморанси и заодно несколько смешных эпизодов, попавших затем в книгу.
Как-то раз, возвращаясь в поезде из Оксфорда в Лондон, писатель невольно прислушался к оживленной беседе трех пожилых джентльменов, обменивавшихся свежими впечатлениями от только что проделанной экскурсии вверх по Темзе. Вместе с ними был добродушный пес чау-чау[2] (Заметим в скобках, что число три отнюдь не случайное совпадение. По словам Джерома, англичане предпочитают совершать длительные прогулки втроем, так как двоим скучно, а четверо спутников и больше неизбежно разбиваются на группы.)
Соседи по вагону заразительно смеялись, вспоминая, какие непредвиденные затруднения у них возникли при сборах в дорогу. Первые две ночи они спали в палатке, испытав при этом столько неудобств, что на третью ночь, перед тем как отправиться в гостиницу, подожгли брезент и плясали, как дикари, пока он не сгорел. По утрам путешественники мылись в реке. Однажды один из них наступил на корку банана и нырнул в пижаме через борт. Большой запас консервированных продуктов они не смогли использовать и питались очень скудно, так как нечем было открывать жестянки.
Конфуций (так звали пса) люто враждовал со всеми встречавшимися кошками и умудрился опрокинуть на себя чайник с горячей водой. К концу пути джентльмены, чтобы привести себя в надлежащий вид, устроили в реке постирушку, но их одежда еще больше загрязнилась, и пришлось купить новую.
«Из всего этого становится очевидным, — заключает Джером, — что, услышав такую историю, я мог написать «Трое в лодке».
Вместо задуманного путеводителя для туристов получилась легкая непринужденная повесть, полная веселья и забавных неожиданностей. И даже экскурсы в историческое прошлое и описание достопримечательностей, сохранившиеся в виде привеска к повествованию, тоже выдержаны в юмористическом тоне.
В предисловии автор заявляет, что главное достоинство его книги — правдивость. Несомненно, в этом шутливом утверждении есть какая-то доля истины. В повести Джерома мы не найдем ничего невероятного, такого, что не могло бы произойти на самом деле. Можно поставить будильник на 6:30 и проспать до девяти; сидящий на руле легко может зазеваться, и лодка врежется в берег; от резкого толчка можно свалиться за борт; на дереве под тобой может подломиться сук; каждый может оступиться и упасть в канаву. Да мало ли неожиданностей встречается человеку на жизненном пути!
И все же история, рассказанная Джеромом, представляет собой одно сплошное преувеличение. Преувеличением является нагромождение комических происшествий и случайностей, подстерегающих злополучных путешественников буквально на каждом шагу, гораздо чаще, чем это бывает в действительности даже с самым большим неудачником. Преувеличения и всякого рода несообразности мы заметим и в манере рассказчика излагать события, и в его мнимой серьезности, и в его оценке повседневных явлений и т. д.
На преувеличениях и держится «юмор положений», одним из лучших мастеров которого в Англии был Джером. Такого рода юмор уходит своими корнями в далекое прошлое. Народный фарс, клоунада, комические бытовые рассказы анекдотического содержания — таковы истоки «юмора положений», воскрешенного Джеромом в более сложной и литературно обработанной форме.