Ночью Сунь Цзянь возвратился в лагерь. Ярко светила луна, сверкали звезды. Сжимая в руке меч, Сунь Цзянь наблюдал за небесными светилами. Он заметил, как по небу с северной стороны разлилась белесая дымка, и со вздохом подумал: «Императорские звезды меркнут – мятежник Дун Чжо возмущает государство. Десятки тысяч людей мучаются на развалинах и пепле, столица превратилась в пустыню».
– Смотрите! – сказал вдруг стоявший рядом с ним воин. – Южнее дворца из колодца подымается радужное сияние.
Сунь Цзянь велел воину зажечь факел и спуститься в колодец. Вскоре тот вытащил мертвую женщину, совершенно не тронутую временем. На ней было придворное платье, на шее – атласный мешочек, а в нем красная коробочка с золотым замочком. В ней оказалась нефритовая печать с выгравированными пятью переплетенными драконами и восемью иероглифами в стиле чжуань [21], которые гласили: «Принявший веление Неба да процветает в веках». Один уголок печати, видимо, был отбит, а потом припаян золотом.
Сунь Цзянь показал печать советнику Чэн Пу.
– Это императорская печать из старинного нефрита, – промолвил тот. – В древности некий Бянь Хэ увидел у подножия горы Цзиншань феникса, свившего на камне гнездо. Он взял этот камень и поднес чускому князю Вэнь-вану. Князь расколол его и увидел кусок нефрита. В двадцать шестом году правления Циньской династии [22] гравер сделал из нефрита печать, а Ли Сы [23] вырезал на ней восемь иероглифов. В двадцать восьмом году Цинь Шихуан плыл по озеру Дунтин, началась буря, и лодку едва не перевернуло. Тогда Цинь Шихуан бросил печать в озеро, и буря прекратилась. В тридцать шестом году Цинь Шихуан отправился в Хуаинь. Некто встал на дороге и обратился к одному из его приближенных: «Возвращаю печать потомственному дракону»[24].
Сказав это, он исчез. Так печать вернулась к династии Цинь. Затем она перешла к ханьскому Гао-цзу. Позже, во время мятежа Ван Мана [25], императрица Сяоюань запустила этой печатью в Ван Сюня и Су Сяня, при этом отломился уголок. И вот сейчас она попала к вам в руки. Вы непременно станете императором. Но долго оставаться вам здесь нельзя, надо ехать в Цзяндун и там обдумать план великих деяний.
– Завтра же скажусь больным и уеду отсюда.
Сунь Цзянь приказал воинам не разглашать тайны. Но кто мог знать, что один из них – земляк Юань Шао? Он бежал ночью из лагеря, явился к Юань Шао и обо всем ему рассказал.
На следующий день к Юань Шао пришел Сунь Цзянь.
– Прихворнул я немного, – заявил он. – Хочу возвратиться в Чанша и зашел проститься с вами.
– Знаю я вашу болезнь! – насмешливо воскликнул Юань Шао. – Называется она «государственная печать».
– С чего вы взяли? – бледнея, спросил Сунь Цзянь.
– Мы подняли войска для того, чтобы покарать мятежников и уничтожить зло в государстве, – продолжал Юань Шао. – Печать – это сокровище династии, и вам следовало бы передать ее мне как главе союза, чтобы возвратить ее законному владельцу, когда Дун Чжо будет уничтожен. А вы утаили ее.
– Да как могла она у меня оказаться? – стал отпираться Сунь Цзянь.
Тут Юань Шао вызвал перебежавшего воина и спросил:
– Видел ты этого человека, когда извлекали труп из колодца?
Сунь Цзянь обнажил меч и в ярости хотел зарубить доносчика, но, увидев, что остальные военачальники тоже обнажили мечи и не миновать схватки, вскочил на коня и ускакал.
Юань Шао в ту же ночь послал преданного человека в Цзинчжоу предупредить тамошнего правителя Лю Бяо, чтобы он перехватил по дороге Сунь Цзяня и отобрал у него печать.
Между тем с каждым днем становилось все яснее, что Юань Шао не в силах успешно завершить начатое дело, и князья один за другим стали от него уходить.
Тем временем Лю Бяо, получив послание Юань Шао, приказал своим военачальникам Куай Юэ и Цай Мао с десятитысячным войском преградить путь Сунь Цзяню. Куай Юэ построил свое войско в боевой порядок и выехал вперед.
– Ты подданный династии Хань, – сказал он Сунь Цзяню. – Как же ты посмел присвоить государственную печать? Верни ее и иди дальше своей дорогой.
– Пусть я умру от меча или стрелы, если печать у меня! – воскликнул Сунь Цзянь.
– Дозволь тогда тебя обыскать, – промолвил Лю Бяо.
– Кто ты такой, что осмеливаешься так дерзко со мной говорить? – гневно вскричал Сунь Цзянь и тотчас повел своих воинов в бой.
Лю Бяо отступил. Сунь Цзянь бросился за ним. Но тут в бой вступили войска, вышедшие из засады у подножия двух гор, а сзади подошли Цай Мао и Куай Юэ. Сунь Цзянь попал в кольцо.
21
24
Поскольку тотемом ряда древнекитайских племен был дракон, те впоследствии драконом стали метафорически именовать государя.
25
В 8 г. н. э. член императорской семьи по женской линии Ван Ман убил императора Пин-ди и захватил престол, но в 23 г. сам был убит во время народного восстания. После гибели Ван Мана земледельческая знать выдвинула на историческую арену Лю Сю, который, как говорилось выше, стал императором династии Восточная Хань.