— Смотри, Неллен! — кричит она, топая по деревянному полу.
Ее чепчик сбился и болтается на завязках, рыжие кудри растрепались, щечки раскраснелись от усилий. У нее есть собственный щенок спаниеля, и ей позволяют играть с озорной трехлетней дочкой повара, Мег. Однажды Джейн имела несчастье на полной скорости врезаться в свою мать, когда они с Мег с веселым визгом мчались по галерее. Леди Дорсет, приведшая гостей взглянуть на семейные портреты, которые там выставлены, в гневе запечатлевает на невинной щеке Джейн жгучую пощечину. Ребенок застывает в изумлении, затем цепенеет от ужаса, прежде чем разразиться громким плачем. Я хватаю ее, бесцеремонно вытаскивая из ходунков, и уношу прочь, бормоча извинения и страшась еще пуще прогневать леди Дорсет.
— Ну же, детка, — бубню я, вернувшись в детскую, и смачиваю водой бедную горящую щечку. — Теперь будет легче. — Дрожь младенческих губ утихает, слезы высыхают на нежной коже.
Милорд никогда не бывает столь жесток. Изредка, когда непогода удерживает его дома, не позволяя ехать на охоту, он, случается, проведет часок с дочерью в галерее.
— На! — кричит он, кидая ей тряпичный мяч. Иногда он дает ей, взвизгивающей от смеха, погоняться за собой в ее колеснице. Однако подобные случаи редки, ибо Дорсеты не из тех, кто позволяет дождю или даже граду и снегу мешать своим забавам, и их чаще всего можно видеть верхом, во дворе, в окружении егерей и возбужденно лающих собак. И посему Джейн, проводя почти все время в детской или в садах, за свое младенчество почти совсем не видела родителей — гораздо реже, чем любой другой ребенок, которого прежде поручали моим заботам.
Посещения леди Дорсет хотя и регулярны, но кратки и все больше мельком.
— Отучите ее сосать палец, — велит она. Или, когда у леди Джейн резались зубки:
— Если она не перестанет хныкать, то останется без ужина.
Леди Джейн никогда не была трудным ребенком, и нет нужды ее часто распекать, но госпожа, кажется, настроена вымуштровать ее до совершенства, какого немногим человеческим существам удавалось достичь. В присутствии матери Джейн обязана стоять руки по швам, молча, с почтительным видом, опустив голову и потупив глаза. Если к ней обратятся, она должна отвечать смиренно и внятно. Миледи не терпит неповиновения, и если малышке случится, по детской слабости, заерзать на месте или захихикать, видя, как ее щенок сделал лужу на полу, то окрик последует тотчас же.
Самое ужасное, и для Джейн, и для меня, произошло в тот день, когда Джейн, как свойственно многим маленьким детям, укусила Мег во время их стычки, и отец Мег рассказал об этом миледи, которая немедленно за нами послала.
— Миссис Эллен, я не желаю слышать, что моя дочь ведет себя как дикарка, — холодно сказала она.
— Конечно, миледи, — отвечала я, в надежде, что этим дело и кончится. — Сожалею, миледи. Больше этого не повторится.
— Уж будьте уверены, — мрачно пообещала она. — Джейн, поди сюда.
Слыша гневные интонации в голосе матери, девочка испуганно ткнулась лицом мне в юбки, но леди Дорсет схватила ее, перегнула через свое колено и, рывком подняв ей подол, задала ей крепкую порку, в течение которой Джейн вопила от страха и боли. Я же могла только стоять и смотреть, сжимая кулаки за спиной, сдерживаясь, дабы не выхватить ее из материнских когтей. Затем миледи поставила ее на ноги.
— Если я еще раз услышу, что ты опять кого-то покусала, выпорю тебя еще больнее, — сурово сказала она, грозя пальцем. Джейн ничего не ответила, только все продолжала всхлипывать. Бедняжка, она еще слишком мала, чтобы понимать слова матери.
— Уведите ее, миссис Эллен, — приказала леди Дорсет. — Я не желаю сегодня больше видеть эту невоспитанную девчонку.
Я поспешила прочь, злясь на себя за то, что даже пальцем не пошевелила, дабы уберечь Джейн от такого наказания.
Возможно, маркиза так и не почувствовала естественного родства со своим ребенком, потому что бедняжка не родилась мальчиком, как она надеялась. Но маркизе едва исполнилось двадцать три и у нее наверняка будут еще дети. Она никогда не показывала Джейн своей любви и наверняка даже не задумывается, дает ли ребенку повод любить ее саму. Разумеется, дитя обязано любить и почитать своих родителей, но миледи словно не понимает, что тут участвуют обе стороны. Я опасаюсь, что если Джейн вдруг ее невзлюбит, маркиза обвинит во всем дочь.
Я, конечно, всячески стараюсь защищать Джейн от жестокости ее матери.
— Когда твоя матушка придет сегодня в детскую, крошка, — говорю я ей, — ты сделай реверанс и жди, пока она с тобой заговорит. Держись прямо и не таращи глаза, потому что это невежливо.
Трудно ожидать чего-то большего от двухлетнего ребенка, но у леди Дорсет непомерно высокие требования.
Однажды миледи является позже обычного, когда Джейн уже обедает. Усевшись за стол, маркиза устремляет свой орлиный взор на девочку. Джейн пробует рыбу.
— Не хочу, — бурчит она с полным ртом.
— Мы не должны отвергать то, что даровано нам Господом, — говорит ее мать. — Ешь.
Джейн угрюмо глядит на нее и начинает размазывать еду ложкой по тарелке.
— Ешь! — приказывает миледи.
Джейн качает головой. Ее большие голубые глаза наполняются слезами.
— Не смей мне перечить! — кричит леди Дорсет. — Ешь, а не то я тебя выпорю!
Джейн громко ревет. Я решаюсь навлечь на себя гнев моей госпожи.
— Сударыня, — встреваю я, — позвольте, я ее уговорю.
— Уговорите? Она должна исполнять, что ей велят. Вы ее распустили, миссис Эллен. — Она оборачивается к всхлипывающей девочке. — Иди сюда.
— Миледи, — возражаю я, — прошу вас, позвольте ей успокоиться. Она не может есть в таком состоянии.
— Она ослушалась меня и должна быть наказана, — шипит ее милость. — А вы бы лучше поостереглись спорить с теми, кто стоит выше вас. Не забывайте о своем положении в этом доме.
Поднявшись, она хватает Джейн за плечи, впиваясь жестокими пальцами в нежную плоть, и сдергивает ее со стула.
— Я тебе покажу, как не слушаться! — грозит она, тряся девочку. — Ты попросишь прощения, а затем все съешь. Тебе понятно?
Джейн, от испуга лишившись речи, ловит ртом воздух.
— Отвечай! — повышает голос леди Дорсет, но Джейн лишь продолжает молча дрожать, и на нее обрушиваются две пощечины, одна за другой. Слышится визг. Я едва не бросаюсь к Джейн, но свирепый взгляд моей госпожи заставляет меня застыть на месте. Я не смею далее возбуждать ее гнев, ибо дело может закончиться моим увольнением, чего никак нельзя допустить. Оттого что я люблю Джейн, словно свою плоть и кровь, мне невыносимо даже помыслить о разлуке с ней, равно как и о том, что будет с ней, окажись она без защиты преданной няни: мать с каждым днем становится к ней все строже.
Я наблюдаю, молча страдая и сознавая собственное бессилие, а маркиза тем временем бросает плачущую дочь обратно на стул, дает ей ложку и командует:
— Ешь!
И Джейн ест, поливая рыбу солеными слезами, что бегут у нее по щекам. Затем, когда леди Дорсет уходит, ее тошнит, и она до вечера спит у меня на руках, обессилев от слез и рвоты.
— Образование у Джейн, — объявляет моя госпожа, — будет не хуже, если не лучше, чем у дочерей короля леди Марии [3]и леди Елизаветы. Она познакомится с классическими трудами древних, а также станет изучать историю, математику, теологию и Священное Писание. Она овладеет языками, полезными для ее будущей роли в жизни. Кроме того, мы пригласим учителей танцев и музыки. А вы, миссис Эллен, вы научите ее вышиванию. Не следует пренебрегать женским рукоделием. Кроме того, Джейн усвоит придворный этикет. Она научится безупречным манерам, одеваться и держать себя как принцесса. Ей следует привить сознание ее высокого происхождения. Она рождена для великих дел.
Все это кажется слишком обременительным для такой крохотной девочки. Глядя на заостренное, сердцевидное личико Джейн, с веснушками на носу и серьезными глазами под темными бровями, я думаю, выйдет ли из нее красавица. Не самое важное качество для брака по расчету, но полезное. Говорят, что король, подыскивая себе заморскую невесту, постановил, что должен увидеть девушку, прежде чем заключать с ней брак.