Примерно в середине IV века троянцы воздвигли возле храма Афины статую Ариобарзана II Ктиста — персидского сатрапа, восставшего против персов и образовавшего в Малой Азии дружественное Афинам полунезависимое государство. За весь IV век никого другого троянцы так не восславили. И это несмотря на то, что в Илионе недавно побывал довольно крупный спартанский полководец Миндар, а чуть позже его посетит сам Александр Македонский. Греки любили устанавливать статуи по любому поводу, однако же Александр, в отличие от Ариобарзана, не удостоился такой чести. Но чем сумел бывший персидский сатрап угодить гражданам Илиона — не известно.{616}
В 334 году до н. э. Александр, уже подчинивший себе Грецию, отправился в поход против персов. Он высадился на берегах Геллеспонта и двинулся на восток. Но прежде чем начать боевые действия, великий полководец посетил Илион. Впрочем, он принялся воздавать честь героям войны еще на европейском берегу пролива — здесь, напротив Илиона, находился курган, в котором, по преданию, был похоронен Протесилай, первый ахеец из армады Агамемнона, ступивший на землю Троады. Непонятно, почему его могила оказалась так далеко от ахейского лагеря, тем не менее о том, что она (или, по крайней мере, святилище героя) находилась на южной оконечности Херсонеса Фракийского, сообщают многие античные авторы.{617} В Илионе Александр, по словам историка II века н. э. Арриана, «совершил жертву Афине Илионской, поднес ей и повесил в храме полное вооружение, а взамен его взял кое-что из священного оружия, сохранившегося еще от Троянской войны», которое он не использовал в боях — «в сражениях его носили перед ним».{618} Диодор пишет иное: «Из доспехов, лежавших в храме, он выбрал самый прочный щит и с ним бился в первом сражении, которое завершилось благодаря его храбрости громкой победой».{619} Впрочем, подлинность этого оружия в любом случае остается на совести жрецов.
Кроме того, в Илионе Александру предложили взглянуть еще на одну реликвию — лиру Париса. Но македонец ответил, «что она его нисколько не интересует, разыскивает же он лиру Ахилла, под звуки которой тот воспевал славу и подвиги доблестных мужей».{620}
Александр возложил венок на могилу Ахиллеса и устроил вокруг его кургана состязания в беге, в которых участвовал и сам, — такие состязания были принятой формой почитания мертвых, чему примером игры, устроенные в свое время на похоронах Патрокла и самого Ахиллеса. Ближайший друг Александра, Гефестион, возложил венок на могилу Патрокла.{621}
Мать Александра, Олимпиада, была дочерью эпирского царя Неоптолема I, а этот царь, согласно преданию, был потомком Неоптолема (сына Ахиллеса) и Андромахи.{622} Таким образом, в жилах Александра текла и ахейская, и троянская кровь. Правда, Андромаха не была, строго говоря, троянкой по происхождению — она родилась в троадском городе Фивы Плакийские,{623} но после брака с Гектором жила в Илионе. Троянцем был и ее последний муж Гелен. Во всяком случае, Александр Македонский, прибыв в Троаду, оказал почтение как ахейцам, так и троянцам. Совершив ритуалы на могилах ахейских героев, он «принес жертву Приаму, моля его не гневаться больше на род Неоптолема»,{624} к которому себя причислял.
Кроме того, Александр позаботился не только об усопших героях, но и о жителях Нового Илиона. Страбон пишет: «Город современных илионцев, как говорят, прежде был селением с небольшим и незначительным святилищем Афины. Когда же Александр после победы при Гранике прибыл сюда[62], он украсил храм посвятительными дарами, назвал селение городом, приказал тем, кому было вверено попечение над городом, восстановить его постройки и объявить независимым и свободным от податей; впоследствии же после разгрома персов он отправил туда благосклонное послание, обещая построить великий город, сделать храм знаменитым и учредить священные игры».{625}
Надо полагать, Александр действительно отдал соответствующие распоряжения, но выполнены они были далеко не в полном объеме, если вообще были. Обещание «построить великий город» на месте развалин Трои царь, вероятно, не успел исполнить, и Новый Илион еще около полувека оставался в довольно плачевном состоянии, лишь понемногу восстанавливая если не былое величие, то хотя бы былое благосостояние.
После распада державы Александра Троада попала под власть Антигона Одноглазого — одного из сподвижников македонского царя. Нельзя сказать, чтобы Антигон не заботился об этих землях, но специально Илион он не отличал. В тридцати километрах к югу от Трои новый правитель построил большой портовый город — Антигонию Троадскую (позднее — Александрия Троадская), которая стала его излюбленным детищем.
62
Другие авторы относят визит Александра в Трою ко времени до битвы при Гранике, сразу после его высадки в Азии.