С этим не вполне понятным, но печальным напутствием беглецы пустились в дальнейший путь. Побывали они и в Эпире, где к этому времени, после смерти Неоптолема, уже правил Гелен. Троянский прорицатель и Андромаха, ставшая его супругой, устроили на своей новой родине некое подобие Троады. Земли, доставшиеся им во владение, Гелен назвал Хаонийскими в честь своего бывшего земляка Хаона.{536} Он дал местным рекам имена троадских рек. На берегу нового Симоента был воздвигнут курган в честь Гектора, и Андромаха совершала здесь возлияния своему первому мужу. А построенный Геленом город, где он царствовал вместе с Андромахой, напоминал Илион. Эней рассказывал о визите к Гелену:
Гелен дал своим прежним землякам много советов и прорицаний по поводу их грядущего путешествия. Он рекомендовал им держаться подальше от восточных берегов Италии, потому что «живут в городах там злобные греки»; объяснил, как обойти Сциллу и Харибду. Рассказал он и о том, как троянцам опознать конкретное место, где они в конце концов должны обосноваться. Он также предупредил Энея, что тот по прибытии в Италию должен встретиться с Кумской сивиллой — пророчицей, обитавшей возле озера Аверн, — чтобы получить от нее дальнейшие указания.
Троянцы вновь отправились в путь. На Сицилии они потеряли Анхиза — он умер естественной смертью и был похоронен на берегу Дрепанского залива на западе острова. До устья Тибра оставалось плыть совсем немного, но тут в дело вмешалась богиня Гера.
Супруга Зевса издавна не любила Дарданидов. Теперь же помимо старых обид она испугалась, что их потомки уничтожат любезный ее сердцу Карфаген — на этот счет имелось какое-то предсказание. Опасения богини сбылись — через восемьсот лет Карфаген действительно падет под ударами римлян. Но пока что Гера решила потопить флотилию Энея и попросила повелителя ветров Эола, чтобы тот напустил на троянцев своих подчиненных.
Эол согласился — благо ему это было нетрудно — и ударил обратным концом копья «в бок пустотелой горы», где томились в заточении восточный ветер Эвр, южный Нот и юго-восточный Африк. Ветры вырвались на волю и принялись бесчинствовать, потопив немало троянских кораблей. Еще немного, и Вечный город никогда не был бы основан, но на выручку Энею пришел Посейдон.
Ветры испугались бога морей и утихли, а уцелевшие корабли троянцев причалили к берегам Ливии[59]. Здесь их гостеприимно приняла карфагенская царица Дидона, которой Афродита немедленно внушила страсть к своему сыну. Дидона стала возлюбленной Энея, но очень скоро по велению богов троянец собрался плыть дальше. Несчастная царица напрасно умоляла его остаться в Карфагене или хотя бы задержать отъезд. И тогда она решилась покончить с собой, бросившись в огонь, но перед этим прокляла неверного любовника:
Надо сказать, что проклятия Дидоны в какой-то мере сбылись, но все оказалось не так печально, как предсказывала царица. Герой действительно не дожил до старости и, возможно, не получил достойного погребения. Но римляне полагали, что «он живым был взят на небо»,{537} а это считалось гораздо почетнее, чем любые, самые пышные похороны.
А пока что Эней и его спутники продолжали свои странствия. Им пришлось вернуться на берега Сицилии, туда, где был погребен Анхиз. Здесь троянские женщины, измученные непрерывными скитаниями и наущаемые злокозненной Герой, подожгли корабли. В этих местах правил Эгест (Акест) — сын одной из сестер-троянок, сосланных на Сицилию Лаомедонтом. Он тепло принял беглецов, и женщины хотели остаться в его землях.
59
Ливией в античном мире называли обширные территории Северной Африки, намного превосходящие территорию одноименного современного государства.