Вдумавшись в эти пояснения Сёрла, мы увидим, что его отношение к «трудной проблеме» в середине 2000–х гг. нельзя суммировать той формулой, которая была уместна для работ, опубликованных в конце 90–х, а именно: «Мы не знаем, решаема ли она». Из более поздних текстов Сёрла следует, что если она ставится как проблема демонстрации концептуальной необходимости определенного соотношения мозга и сознания (философ мог бы удовлетвориться только таким объяснением), то она вообще не может быть решена. Очевидно, таким образом, усиление контраста взглядов Сёрла с его оптимистичными установками 80–х гг. Но в любом случае его отказ от «биохимического» решения «трудной проблемы» представляется чем‑то естественным или даже неизбежным: тот вариант не проходил по концептуальным соображениям[123]. В конце концов, все вещества состоят из одних и тех же элементарных частиц, и разница между ними должна сводиться к различным отношениям, различным каузальным взаимовлияниям между этими частицами. Т. е. так или иначе сознание должно генерироваться какими‑то функциональными[124]или каузальными отношениями между чем‑то и чем‑то. Но, каузальные схемы могут задаваться программными алгоритмами. Вспомним теперь, что исторически Сёрл начал свой путь к тезису о неразрешимости «трудной проблемы», оттолкнувшись от представления о некорректности компьютерной метафоры сознания. Но сейчас у нас может возникнуть чувство — подкрепляемое выявленными дефектами Китайской комнаты, — что он поспешил расстаться с этой метафорой. Так, собственно, и считает наш следующий герой, Д. Деннет, главный защитник «программной» концепции сознания. Актуальность рассмотрения его идей очевидна и потому, что, в отличие от Сёрла, который, как мы видели, в итоге оставил «трудные» вопросы о сознании без решения, Деннет обещает объяснить сознание. «Объясненное сознание» — так и называется его главный труд, который можно без колебаний называть одним из шедевров современной мысли. Начнем с выяснения предыстории этой работы Деннета.
Глава 3. Деннет: а вы знаете, что мы зомби?
Дэниел Деннет совершенно не похож на Сёрла. Сёрл, к примеру, никогда не разместил бы на своем веб-сайте фотографию робота, как это сделал Деннет. Сёрл, скорее, кабинетный философ[1], Деннет ценит эксперименты. Сёрл известен в академических кругах, Деннет — большая медиа — звезда. Сёрл прозрачен, Деннет окутывает читателей туманными метафорами. Он гурман, он любит изысканные вина — Сёрлу же нравится холодное пиво. Несочетаемы у них даже хобби: Деннет бороздит океаны, а Сёрл летает на лыжах со снежных вершин. Хотя есть и совпадения. Так, оба автора уже обросли большой исследовательской литературой: о Деннете, к примеру, опубликовано не менее десятка специальных монографий и сборников[2], что же касается Сёрла, то один только Аргумент китайской комнаты вызвал целое море откликов. Есть у них и биографические пересечения. В частности, свою «книжную» философскую карьеру Деннет начал в том же году, что и Сёрл, — с работы «Контент и сознание» (1969). Их объединяет и ученический опыт в Оксфордском университете. Деннет, правда, на десять лет моложе Сёрла (он родился в 1942 г.), и его философские штудии в Оксфорде проходили в другой обстановке.
Сёрл, напомним, попал под влияние Остина и не впечатлился Райлом. Деннет, напротив, прошел райловскую школу философского бихевиоризма, к которой он был морально подготовлен в Гарварде, где преподавал лидер бихевиористской психологии Скиннер и ангажированный ею же знаменитый Уиллард Куайн — еще один выходец из Венского кружка, ученик Р. Карнапа, бросивший вызов учителю и всей аналитической философии критикой правомерности различения аналитических и синтетических предложений. Впрочем, «философ философов», как иногда называют Куайна[3], трактовал проблему сознание — тело не так, как Райл, так что неправильно думать, что оксфордские учителя лишь повторяли Деннету гарвардские уроки[4]. В отличие от Куайна, полагавшего, что утверждения о ментальных состояниях могут быть просто проигнорированы[5], Райл, как мы знаем, был уверен в возможности утилизовать их. Размышляя о собственной теории сознания, Деннет говорил, что она являет собой продукт скрещивания идей Куайна и Райла. И хотя это действительно так, следует учитывать, что куайновских элементов в ней меньше. Квазикуайновским, помимо сциентистской установки, т. е. взгляда на науку как на «онтологического арбитра»[6], у Деннета можно признать лишь тезис, что термины ментального словаря не допускают прямого перевода в слова о конкретных физических состояниях мозга[7]. Ментальные состояния напоминают, скорее, абстрактные центры гравитации или векторы сил. Но хотя сам Деннет придавал большое значение этой детали, оно не очевидно для тех, кто знакомится с его системой, особенно если при анализе опираются на его ранние или, наоборот, некоторые недавние работы[8]. Зато влияние Райла на Деннета нельзя не заметить. Хотя, разумеется, влияние это выражено не в том, что Деннет повторяет Райла — он, скорее, развивает его. Но основа у него райловская. И при таком положении вещей нам не обойтись без разъяснения позиции Райла.
[123]
Тем не менее у этой идеи Сёрла до сих пор есть сторонники — см., напр.: Feinberg Т. Е. Altered Egos. P. 151.
[124]
Ср.: Pinker S. How the Mind Works. P. 95; Rosenberg G. H. Re thinking nature: a hard problem within the hard problem // Explaining Consciousness — The "Hard Problem", ed. by J. Shear. Cambridge MA, 1997. P. 296–297.
[1]
В более поздних работах Сёрл, впрочем, все чаще ссылается на экспериментальные данные и все более определенно заявляет, что "полагает не всегда возможным резко разграничивать концептуальные и эмпирические вопросы" — Searle. J. R. Freedom and Neurobiology, P. 30–31.
[2]
На русском языке о Деннете есть большая монография Н. С. Юлиной "Головоломки проблемы сознания" (2004), на мой взгляд точно передающая дух деннетовского философствования. Лучшее англоязычное введение в философию Деннета — Zawidzki T. Dennett. Glasgow, 2007. Автор этой книги справедливо называет Деннета системосозидателем. Более аналитичная монография — Elton M. Daniel Dennett: Reconciling Science and Our Self‑Conception. Cambridge, 2003.
[3]
Этот титул Куайн заслужил потому, что он писал явно не для широкой публики. И это была его осознаная позиция — см.: Quine W. V. Theories and Things. Cambridge MA, 1981. P. 190–193.
[4]
После защиты диссертации в 1965 г. в Оксфорде Деннет вернулся в США. С 1971 г. он работает в Тафтском университете, расположенном в пригородах Бостона.
[5]
См.: Quine W. V. The Ways of Paradox. N. Y., 1966. P. 213–214. Позже, в том числе под влиянием Деннета, Куайн несколько смягчил свою позицию — Quine W. V. Pursuit of Truth. Cambridge MA, 1990. P. 71–72. См. также: Quine W, V. States of mind // The Nature of Mind. P. 287–288. Здесь Куайн дает понять, что симпатизирует "аномальному монизму" Д. Дэвидсона, т. е. сближается с одним из вариантов теории тождества.
[8]
Неудивительно, что в студенческие годы Деннет критиковал куйановский тезис неопределенности перевода — ibid.